Кот распушил хвост в окне второго этажа остатками былой роскоши. Дверь открылась мне. Ёлка блеснула мишурой. Застоялась, почти два месяца как Новый год. Мне нравилась людская привычка считать года, они привязывали время к себе, совсем как питомцев. В гостиной на столе очнулся ноутбук. «Сеанс окончен», – сообщал Skype. Рядом лежала колода Таро, тринадцатый аркан поверх остальных карт. Скелет с ржавой косой. Совершенно не похож. В ванной задушевно выл старый кран, сквозь шум воды ему вторила хозяйка кота. Сам кот давно оглох и почти ослеп, дремал на подоконнике в спальне.
Я взмахнул косой.
Котёнок дрожал под курткой, девочка несла его прочь от мусорных баков. В доме еле уловимо пахло собакой, новый жилец обнюхивал углы. Когтеточка упала, сорвав карниз, котёнок подрос. Девочка купила мохнатый мячик, оказавшийся хомяком. Хомяк, Тоторо, верный друг, миллион второй в списке за год две тысячи десятый. Девочка стала девушкой, кот раздобрел до пяти килограмм. Съемная квартира, запах рыбного паштета, дешёвого, но вкусного. Новый хомяк, шестьсот второй в колонке за две тысячи девятнадцатый год, безмозглое создание, звался Бармалеем. Дом наполняли чужаки, Пушок фыркал, садился на карты, вмешивался в расклады замшевыми лапами судьбы.