Поднимаюсь на ноги. В голове полный бардак. Не спеша направляюсь в угол, где красная точка, словно морской маяк, манит к себе одинокое судно. Подхожу вплотную, поднимаю голову и долго смотрю. Проходит около минуты, а может и больше, и вдруг я кричу во весь голос, напугав даже самого себя.
– Какого чёрта здесь происходит?! Эй, там наверху, ответьте мне. Это какая-то шутка?!
Красная точка продолжает мигать, я нервно дышу. Понимаю, что надо успокоиться, но не могу. Напрягаю зрение. Теперь я отчётливо вижу, что в самом уголке размещена маленькая камера, которую в дневное время суток при хорошем освещении можно даже и не заметить.
Я начинаю ходить по кругу, как зверь в запертой клетке. Благодаря ходьбе удаётся немного успокоиться, но тут же у меня вдруг начинается истерический припадок.
– Я понял! – кричу я, продолжая ходить по комнате кругами. – Это прикол такой, да? Нет-нет, не прикол, это такая передача, где разыгрывают людей. Да? Вот я дурак, как же сразу не догадался.
Мой взор устремляется обратно на камеру.
– Или это какая-то другая передача, дайте подумать. – Я продолжаю ходить кругами, и в моей речи всё больше чувствуются страх и одновременно отчаяние.
– Это, мать вашу, как её… «Звёзды под гипнозом». Точно, я угадал, да? – У меня вырывается истерический смешок. – Ну, где тут у нас ведущий, эй!
Я увеличиваю скорость ходьбы, практически уже бегаю кругами как заводная юла. Но вдруг я останавливаюсь, падаю на колени, и вот уже вместо смеха у меня вырывается плач. Мне страшно. Вы даже не представляете, насколько страшно. Слёзы текут рекой, я похож на маленького ребёнка, который потерялся в большом торговом центре и думает, что уже никогда не найдёт свою маму. Слёзы и сопли – как же мне стыдно за себя, но по-другому не могу, сейчас не могу. Я хочу выйти отсюда, хочу на свободу, хочу увидеть солнечный свет. Но я понимаю, что это вряд ли произойдёт, потому что это не какое-то там телешоу, это реальность с привкусом смерти.
Я забился в угол как дикое животное, которое привезли прямиком из джунглей и бросили в запертую комнату. И вот, сидя на корточках, я понимал, что слишком рано сдался. Тот, кто за мной наблюдает, этого только и добивается. Хочет меня сломать. Ему, а может даже им, доставляет большое удовольствие лицезреть мои истерики, слёзы, крики и отчаянное положение.