Мне оставалось только пожать плечами.
– Ваши агенты не найдут ни улик, ни свидетелей.
– Вы так полагаете?
– Арсен Люпен постарается выбраться из тоннеля незамеченным. Он пойдет по первой же дороге, а оттуда…
– Оттуда в Руан, там-то мы его и схватим.
– Он не пойдет в Руан.
– Тогда останется в окрестностях, где мы его тем более…
– Он не останется в окрестностях.
– Правда? А где же он тогда спрячется?
Я вытащил часы:
– В настоящий момент Арсен Люпен бродит неподалеку от вокзала в Дарнетале. В десять пятьдесят, то есть через двадцать две минуты, он сядет в поезд, вышедший с Северного вокзала Руана по направлению к Амьену.
– Вы так считаете? А откуда вам это известно?
– О, это очень просто. В купе Арсен Люпен смотрел мой справочник с расписанием поездов. С какой целью? Он явно хотел узнать, нет ли неподалеку от того места, где он скрылся, другой железнодорожной ветки с вокзалом и не останавливается ли там какой-нибудь поезд? Я, в свою очередь, тоже взглянул на это расписание и сделал вывод.
– И вправду, месье, – сказал комиссар, – вы очень точно все рассчитали. Замечательная дедукция!
Но, увлекшись доказательствами, я допустил оплошность, продемонстрировав ему свою сообразительность. Он смотрел на меня с удивлением, и мне показалось, что у него закралось подозрение. Правда, весьма смутное, поскольку фотографии, разосланные повсюду полицией, были крайне несовершенны и на них Арсен Люпен выглядел совсем иначе, чем тот человек, который сидел перед ним. Опознать его было практически невозможно. Но тем не менее комиссар был растерян и непонятно почему обеспокоен.
Последовала пауза. Какое-то ощущение двусмысленности и странности происходящего мешало нам говорить. Я почувствовал холодок дрожи. Неужели ситуация обернется против меня? Взяв себя в руки, я рассмеялся:
– Господи, ничто так не ускоряет сообразительность, как потеря бумажника и желание вернуть его себе. И все-таки мне кажется, если бы вы разрешили двум своим полицейским сопровождать меня, мы бы втроем, возможно…
– О, прошу вас, господин комиссар, – воскликнула мадам Рено, – послушайте месье Берла.
Вмешательство моей прекрасной попутчицы оказалось решающим. Имя Берла, прозвучавшее из уст жены столь влиятельного человека, действительно стало моим и придавало мне ту подлинность, разрушить которую не могло ни одно подозрение. Комиссар поднялся: