– Нравишься.
Она усмехнулась, сорвала травинку и начала водить ею по моей груди.
«Что она со мной делала, казалось, чуть ли веревки не вила».
Светка, такая, с виду доступная, не давала до себя дотрагиваться. Они встречались уже полгода, и все, что было допустимо в их отношениях это поцелуи и легкие объятья. В день Святого Валентина он набрался храбрости и попытался пойти в атаку, но получил пощечину и она, потом месяц не разрешала себя даже целовать. Он периодически хотел завязать с этими отношениями, как ему казалось бесперспективными в определенном плане, но каждый раз, когда готов был решительно поставить точку, что-то его останавливало. Она была такой беспомощной, со своими девичьими проблемами, что в эти моменты, становилось ее, просто жаль, и он отступал. Ужасная пытка продолжалась. Однажды, когда терпеть больше не было сил, он, находясь в компании, напился и переспал с однокурсницей, но это было не то. Совесть и злость за свою слабость выедала в душе черные дыры, несколько недель он не находил себе места, разрываемый желанием покаяться перед Светкой или все-таки промолчать и выбросить из головы эту дурь. Разум взял свое. И Светка ничего не узнала. Но, с тех пор, он начал относиться к ней с большим уважением. Один раз, когда однокурсник пытался намекнуть, что блондиночка не такая уж и недотрога, какую из себя строит, накопившаяся злость дала выход, у Егора с трудом получилось остановиться, что бы ни убить наглеца. Тогда, через неделю этот парень пришел извиняться и каялся, что специально соврал. Егор, не нашел ничего удивительного в том, что парнишка ему завидует. Высокий, атлетически сложенный, студент последнего курса, отличник, любимчик профессора, красавец с голубыми глазами. Девочки нервно хихикали, стоило ему обратить внимание в их сторону, парни молча выражали уважение. Учеба ему давалась легко, не было проекта, в котором он не мог разобраться и вывести на высокий уровень. Парню прочили большое будущее. Профессор уже тогда, рекомендовал его, как перспективного специалиста, в несколько НИИ.
Сегодня, лежа в высокой траве, под ярким солнцем, где-то в богом забытой деревушке, он таял от невесомых прикосновений. Её тело было настолько близко, что бросило в жар.
Я сграбастал ее, подмял под себя, она тихо засмеялась и уперлась в грудь кулачками. Губы были мягкими и податливыми. Пахло молодой травой и влажной землей.