Из уважения к сказанному повисла пауза.
– А ты действительно великий музыкант, – добавил он, чтобы просто что-то добавить.
* * *
После уроков я предупредил Хайсама, что не приду смотреть игру в шахматы, потому что меня ждет срочное дело.
– Жаль, – ответил он, – а я хотел показать тебе секреты сицилианской защиты…
Да они как сговорились! Я сделал вид, что не понял, о чём он, и сказал:
– Может быть, завтра.
– Не получится. Завтра суббота.
– И что?
– Шаббат. В этот день мы ничего не делаем.
– Но ты же египтянин, уважаемый египтянин. А твой отец – турок. Турок из Стамбула.
– Из Галаты[21], я попрошу. И что с того?
Я не придумал ничего достойного в ответ, да и в целом моя голова была занята другими вещами. Хайсам открыл дверь в комнату консьержа, где его отец плел косички из теста, водрузив на голову феску. Перед тем как закрыть дверь, мой уважаемый египтянин снова заговорил:
– Мне кажется, ты торопишься уйти из школы из-за сегодняшних подвигов.
Казалось, его взгляд-рентген просвечивает меня насквозь. Уверен, он даже скелет мой увидел.
– И что с того? – повторил я его слова, не задумываясь.
Хайсам медленно опустил голову, словно соглашаясь, что я ответил правильно, и у меня по спине побежали мурашки – я почувствовал, будто расту благодаря ему.
Я побежал ко въезду в деревню, чтобы не упустить Мари-Жозе. Я точно не переживу выходные, если не разберусь со всем этим немедленно. Мне захотелось снова зайти в церковь и помолиться о том, чтобы она была одна, но я подумал, что две молитвы за такое короткое время – слишком подозрительно. Там, наверху, наверняка не потакают малейшим прихотям. Так что я просто скрестил пальцы. И появилась она, одна, с копной волос, которые были похожи на пенный шар. Я набросился на нее, как истребитель. Мари-Жозе подпрыгнула.
– Надо же, ты меня напугал. Как дела?
– Никак.
– Интересно, почему? Тебя же сегодня просто захвалили?
– Именно из-за этого.
– Да что с тобой? Расскажи.
Я чувствовал, что закипаю, но всеми силами сдерживался, потому как она могла меня бросить прямо здесь, посреди улицы, и уйти домой. А мне хотелось бы обрисовать ситуацию ясно и четко – эти два качества очень важны в жизни, говорит папа. Я заметил, что она не надела свое огромное кольцо.
– Не делай вид, будто ничего не понимаешь. Ты же знаешь, что я крепко влип.