Приятнейшее зрелище. Дорогущий сарафан из льна ладно устроился на стройном худощавом теле. И выглядел тот сарафан довольно просто, продуманно и без излишеств. В таком не стыдно показаться в ресторане, но можно и малину двумя пальчиками с кустов собрать.
«Пейзанка, – улыбнулась себе Алла. – Сюда можно было и соломенную шляпку приспособить».
Содержанка отошла от зеркала, поставила на тумбочку миниатюрный белый клатч на длинном ремешке. С той же ласковой улыбкой прошла в гостиную.
И вначале увидела лишь натюрморт из шампанского и фруктов. «Минимальный джентльменский набор», – усмехнулась мысленно и обернулась на довольно громкое сопение, раздающееся справа и чуть сзади.
И брови её медленно ушли под чёлку.
В дверном проёме смежной комнаты стояла Ивашова с раздутыми и побелевшими от бешенства ноздрями.
– О… моя пергидрольная подружка, – едва слышно и чуть насмешливо пробормотала Аллочка. Через мгновение, удивленно озираясь, добавила более громко: – А у нас здесь, оказывается, суаре…
Нинель терпеть не выносила, когда эта прилизанная тварь начинала бросаться иноземными словами! Ведь знала, что Нинель не питерскую гимназию окончила, а школу-интернат в посёлке за сорок километров от дома! Но – козыряла, стерва. Глаза колола, намекая на необразованность.
Аллочка медленно прошла по комнате, подойдя к высокому, от потолка до пола, окну, оглянулась на раскрасневшуюся бывшую подружку. «Ничто не изменилось, – разглядывая располневшую Нинку Ивашову, подумала Дубова. – Шелка, нейлон, хорошо хоть кофту с люрексом не нацепила».
Почти два десятилетия назад Аллочка пыталась втолковать подруге, что кофты с люрексом и синтетические яркие лосины (под юбкой!) это – моветон. Что густо пудриться, румяниться – не стоит. А тушь не должна лежать комками на ресницах.
«Кое-что в мозгах застряло, но толку всё же мало, – подумала, разглядывая аляповатый «халатик», натянутый поверх – колготок! – или всё-таки чулок… – Да какая разница! Летом. В деревне. Чулки и каблуки! БРЕД…»
Но что поделаешь. Нинель всегда испытывала слабость к скользкой синтетике.
Храня невозмутимое лицо, Дубова спросила:
– А где Константин Павлович?
Ивашова что-то пробурчала. Алле показалось – выругалась. За это стоит наказать, решила дорогая куртизанка.
– А ты что здесь делаешь, Нина?… Сегодня маму замещаешь?