Они вернулись в горницу, когда небо за окном уже начало потихоньку светлеть. На первый взгляд ничего не изменилось. Только теперь Марьяна улыбалась застенчиво и смотрела исподлобья (сестру за этот взгляд в детстве дразнили «козочкой»), а вот Даринка стояла, уперев руки в бока и гордо вскинув голову. Ну чисто Марьянина стать. Как хорошо, что Кощей их обеих раньше не знал, поэтому обмана не заподозрит. С чего бы ему?
– Я теперь всегда так буду выглядеть? – Даринка в чужом обличии со вздохом глянула на свои руки – все в мозолях и цыпках от домашней работы.
– Только пока Кощей не уйдёт, – бабка Ведана потрепала её по русой макушке, поправила выбившийся локон у виска. – А потом придёшь ко мне, я волосы Марьянины из твоей куколки достану, и прежний облик вернётся.
Она повернулась к Марьяне и погрозила ей пальцем:
– А ты, смотри, не доставай заклад.
– Да я уж себе не враг, – молвила Марьяна певучим Даринкиным голосом. – И с первого раза всё поняла.
Она подошла к Василисе, взяла её за руку и сжала ладонь крепко-крепко:
– Ну что, сестрёнка, давай надерём этому Кощею его тощую задницу! Узнаем, где его смерть запрятана, уморим чёрта бессмертного и вернёмся домой героями. А то – пф! – богатырей всем подавай! И без них справимся, верно?
И Василиса улыбнулась – впервые за этот ужасный день. В её сердце малой искоркой разгоралась новая надежда. Эх, вот бы Марьянины слова да богу в уши!
Глава шестая. Вот она какая, земля Кощеева
Василиса держалась стойко – пока не села в Кощееву повозку – чёрную, лакированную, на этот раз никем не запряжённую. В этот миг она вдруг почувствовала, будто бы её в гроб кладут, и сердце зашлось от горечи. Вон даже родичи собрались. Стоят с хмурыми лицами, топчутся на месте, вздыхают горько и даже обнять на прощанье не подходят – словно они с Марьяной чумные какие-то. В общем, как ни крути, а на похороны это было похоже больше, чем на свадьбу. Не зря же старики говорят – умирает сосватанная девица для своего рода, не вернётся больше в отчий дом. А им с родными теперь даже по праздничкам не свидеться боле…
– Как же мы поедем без лошадушек-то? – ахнула Марьяна. – Куда ж они подевались?
– А Кощей их попастись отпустил. По полям Дивнозёрья побегать, озимые потоптать, – Мокша, ухмыльнувшись, захлопнул за девицами дверцу, вспрыгнул на козлы, и карета в свете молний взмыла в едва занявшееся алой зарёй небо.