Кощей нахмурился, сверля её взглядом тёмных угольных глаз, и вдруг рассмеялся:
– Ну коли так, то плачьте, дозволяю! Василиса, что же сразу не сказала, что это слёзы радости?
– Да вот побоялась, что дурочкой меня считать будешь.
Снисходительная лыба Кощея стала ещё шире. Трудно было представить себе человека, которому бы так сильно не шла улыбка. От этого тонкие черты его лица ещё больше заострялись, становились пугающе-хищными. А в угольные глаза будущего мужа Василиса и вовсе старалась смотреть: стоило даже исподтишка глянуть, как её пробирала дрожь. Поэтому она отвернулась и уставилась в окошко.
Внизу простирался глухой бескрайний лес – такой, что ни пешему не пройти, ни конному не проехать, ни даже зверю прошмыгнуть: сплошные болота да бурелом, и никакого пути, кроме как по воздуху. Бабки говорили, что этот лес зовётся мёртвым. Зайдёшь в него – и поминай как звали. Потому что не простой он, а волшебный: на границе миров находится. Растёт-шумит одновременно в Яви, Диви и Нави, а корнями аж до самого Сонного царства тянется…
Когда над верхушками мрачных елей показалось солнце, навий князь щёлкнул пальцами, и небо вмиг затянули серые тучи, пошёл дождь, похожий на осенний. Казалось, сама природа оплакивала участь двух девиц, оказавшихся в Кощеевой власти, – не первых и наверняка не последних его жертв. Да, сбежать из этих земель будет непросто…
В воздухе вдруг резко пахнуло горьким дымом, и Кощей, поймав встревоженный взгляд Василисы, охотно пояснил:
– Не бойся, красна девица, не пожар это, а всего лишь Огнь-река, что в моих угодьях протекает, – граница Нави. Скоро будем пролетать над ней. Нет через неё ни брода, ни мостов – каменные и те сгорают. Да что там, даже птицы дохнут на лету – такой уж сильный жар. Решишься сбежать – тоже пеплом станешь. Только я тебя раньше споймаю. Рассказать тебе, как у нас наказывают беглецов?
Василиса приложила обе ладони к груди, чтобы унять зачастившее сердце. Он что, мысли читает? Она ведь и впрямь о побеге думала.
– Не желаю ничего слышать, – она повела плечом. – Ибо это знание мне без надобности. Забыл, что ли, княже? Я сама к тебе в жёны напросилась. А ты княгиней меня сделать обещал.
– Обещать-то обещал, – кивнул Кощей, играя перстнями на костлявой руке. – Да вот только есть одно условие…