Со всей скоростью своих метра с кепкой он побежал в подсобку и откопал под завалами грязных штор ультрафиолетовую лампу. Через минуту он важно вплыл в зал, держа её перед собой, словно атлет олимпийский огонь. На его груди висел патронташ из спутанных проводов, а на глазах сверкали фиолетовыми отблесками тёмные очки, и он чувствовал себя героем фильма, которому выпала очень опасная и важная миссия.
Савка заинтересованно поднял голову. Увидев надвигающееся на него нечто, он не нашёл ничего более подходящего, чем заорать. И заорал.
Гриша от неожиданности подпрыгнул, запутался в проводах, и зал наполнился непереводимым набором слов. Лампа выскользнула из его вспотевших рук и гравитация во все свои девять же устремила её на пол.
Катенька бежала по второй главной улице.
Её жёлтое платье развевалось на ветру, а в золотистых кудряшках играли яркие лучи угасающего солнца, делая её саму похожей на солнышко.
Очень злое солнышко.
Из-за своей рассеянности ей пришлось возвращаться ещё несколько раз, прежде чем она смогла выйти на улицу. Понятное дело, к этому моменту Савки и след простыл.
На секундочку она задержалась у магазина женской одежды с поэтичным названием «Парижанка». В самом Париже Катенька не была и парижанок отродясь не видела, но читала много французской литературы. Каждое утро она садилась у окна, заваривала себе чашечку ароматного кофе, маленькими кусочками откусывала круассаны, которые были больше похожи на обыкновенное печенье с абрикосом, и мечтала, что когда-нибудь обязательно съездит посмотреть на Эйфелеву башню и устроить вечерний променад по Шанз-Элизе.