Стали снижаться в лощину, обнятую горами. Я увидел кубики домов, периметр бетонного плаца. Полуголые человечки отчаянно бегали по плацу за мячом, не обращая внимания на вертолет. Это и был полк. Мой новый дом.
Меня встретил замполит с рыхлым лицом – подполковник Алиев. Вместо приветствия он приказал мне быть готовым ко всему. Алиев отвел меня в одноэтажное здание штаба. При входе стояла прозрачная колба, в ней высшая ценность и сердце подразделения – боевое знамя полка. Если его захватят – подразделение перестанет существовать. Знамя охранял караульный с автоматом.
В кабинете сидел усатый полковник. Перед ним стояла пепельница. Окурки, воткнутые в нее, образовали ежа. На стене висела карта местности. Я замер. На полу были выложены в ряд фугасные мины.
– Вот ты какой, – сказал полковник, оглядев меня с ног до головы. – Давно ждали специалиста. А то сержант этот, бывший мент, только бухать горазд. А работы много. Вчера только в Итум-Кале ЗИЛ расхреначили. А в нем мудачки, которые не любили носить бронежилеты. Вечером представлю тебя личному составу, вольешься в коллектив. Лейтенанта получал?
– Так точно, – я пошевелил плечами, чтобы продемонстрировать звезды на погонах.
– Представлялся?
– Простите?
– Значит, не представлялся. Так что пока ты не лейтенант, а студент. Встречаемся в столовой, в двадцать ноль-ноль.
Пищеблок занимал стратегическую высоту прямо перед позициями артиллерии. Я явился в назначенный час. В углу просторного зала стояла ударная установка, на табуретах лежали электрогитары. Столы были составлены буквой «П», словно на свадьбе. На клеенчатых скатертях кто-то расположил тарелки с вареными овощами, вскрытыми банками рыбных консервов, нарезанным сыром. Пухлая официантка Глаша толкала тележку с графинами. По центру стола вытянулись подобием почетного караула бутылки осетинской водки «Исток». Мне кажется, дешевле этой водки не было. Она стоила всего семь рублей за бутылку. От этого пойла блевал, дох и слеп весь юг России.
Мне уже объяснили, что представление по случаю очередного воинского звания – давний ритуал русской армии. Кроме меня представлялся лейтенант инженерной службы Мерзликин – стриженный под ежик коренастый парень. Рыжий прапорщик-кандинец был третьим представленцем. Мы, все трое, сняли звезды с погон. Право носить их нам предстояло заслужить.