– И всё-таки я не согласен! Вот сейчас поэты – они же пророки, их же читают, любят, они-то живые.
– Кого оставили в живых, тех любят, и по радио слушают, и даже некоторых кормят. А сколько тех, о которых никто не услышит, не узнает? Они не молчали, читали вслух и видели глубже, и писали, честно говоря, гораздо лучше. Мы потому всё еще здесь, чтобы ты научился молчать. Думать и молчать.
– Иначе система раздавит. Слышал уже. Так не ждать тебя на трапезу или ты хочешь побыть одна?
– Не ждите, ешьте, конечно. Вы мужики, вам нужно поесть и отправляться на покой, а я еще помечтаю.
Сын вошел в дом, на взгляды Чудика и Первуши, приподнял плечи и развел руками. Мать словно спиной видела все ужимки и выражения лиц всех троих приятелей и покачала головой. Что означало, какие они все еще дети.
Первый разведлет осматривал свою летягу, готовил машину к подъему в воздух. Ночью они слышали гул двигателя, днем видели, что над тайгой прострекотал самолетик. Они давно не осматривали местность, поэтому решили, что пора внести поправки в карту. Подбежал раскрасневшийся Виктор.
– Мамчик! Мам, Первуша обещал взять меня с собой!
– Что?!
Ульяна просто взорвалась и отчитала «командиров». Мало того, что сын бунтует, хочет быть конструктором, так еще они затравливают детское любопытство, чтобы парень окончательно отбился от рук. Она не отрицала, что чертежи он читает безошибочно, но взгляните на небо, там пока керосинки летают. Куда он сунется со своими знаниями в миру! Как им объявиться среди людей, да еще без документов и справок. Сын спрятался за спину Главного, нашлепать ему не удалось, взмахи руки проходили сквозь воздух, но словно стена мешала ей извернуться и достать сына. Она не успокоилась, а протянула открытую ладонь к груди Чудика. Невидимая преграда действительно не позволяла дотронуться.
– Что это? – сурово спросила она.
– Я защиту включил. Уж очень ты бойка на расправу, матушка. Разве ты не знаешь, что каждое поколение бьется смертным боем – отстаивает право на собственные ошибки, а опыт родителей им нипочем? Себя вспомни. Юношеский нигилизм, максимализм и так далее.
– Нет у него никаких прав на ошибки! Нет! У вас ничего не выйдет! Не позволю отнимать ребенка от себя.
– Всё?! Можем спокойно поговорить о деле? Ульяна, ты всё увидишь на экране, нас наверняка зафиксировали, если не визуально, то аэрофотосъемка покажет. Это раз. Другой момент, что возможно здесь прокладывают воздушную трассу, срочно надо осмотреться и найти летунов.