– Братец прислал тебя шпионить за нами?
– Нет. Это мое решение, придти к тебе в дом. Отец Авроры не возражал. Он организовал поездку в Византию, а Кит… ну он предложил свои услуги, увязался за мной. – Руфь снова возвращается к постели спящей Авроры и долго смотрит на нее, прежде чем продолжить. – Лео говорил, что никогда в жизни ему не было так холодно, как в тот час, когда он принял Яд. Будто холод всех зим, что когда-либо накрывали планету, окутал его. Одна за другой исчезали мысли, воспоминания покрывались инеем. Лица, которые он видел перед глазами все эти годы, стирались. Он исчезал в бесконечных льдах и больше всего это походило на смерть! И только крошечная искорка в его сознании напоминала ему о том, кем он был, и кто он есть на самом деле…
– Да ему бы книжки писать, раз так заливает. – Руфь игнорирует мой сарказм.
– Аврора стала для него всем! Из крошечной искры она превратилась в сверхновое солнце. Эта девушка спасла моего брата, не дала ему превратиться в холодный фарфор.
И она говорит правду. Черт возьми! Только мне от этого что? Я не перестану его ненавидеть, как не старайся. А вот ее я люблю и если есть хоть маленький шанс, что пучеглазый может вернуть Аврору, я… Я позволю ему?
– Что ты предлагаешь?
– Дай ему прейти. Пусть она услышит Лео и, если Аврора все еще жива, а не превратилась в овощ, она вернется. Парис, ты знаешь, что это может сработать!
Я молчу, думаю над ее словами. Извини Аврора, что тут же не кидаюсь тащить к тебе этого мерзавца, отнявшего у тебя все! В словах Руфь есть смысл… но могу ли я подпустить пучеглазого к ней еще раз?
– Я говорю, нет.
– Парис!?? Ты действительно не хочешь, чтобы Аврора очнулась?..
– Однажды я позволил ей уйти вместе с ним и что из этого вышло? Она попыталась убить себя! Кем я буду, если позволю ему приблизиться хоть на шаг? Каким лицемерием с моей стороны будет говорить о любви к ней, если снова оставлю Аврору наедине с твоим братом?!
Всякая надежда исчезает из темных глаз Руфь, она понимает, что я не отступлю и скорее убью Лео, чем дам ему возможность увидеть Аврору снова. Девочка отходит в дальний угол комнаты, и я впервые смотрю на нее реальным взглядом: крошечная, тощая. Руки как две веточки скрещены на животе, как будто ей в одно мгновение стало холодно. Искоса смотрю на ее лицо: смугловатая кожа, глаза такие же большие, как у брата, щеки и нос Руфь покрыты россыпью веснушек. Это делает ее такой милой. Я бы не смог причинить ей вред даже ради Авроры, а вот сама девочка, похоже, готова броситься в бой лишь бы спасти брата и Аврору.