Моя милая, ты не представляешь, как это негармонично, как некрасиво и несовременно быть истеричкой на грани помешательства в идеальной Византии! Такого здесь просто не может быть, бессмертный город не для слабых духом брошенок. Я калека, чей удел сторониться здоровых и полноценных.
Я уговорила папу принести мне чистые листки и что-нибудь, чем можно писать. Конечно, он округлил глаза, нахмурился, но мой лечащий врач убедила его, что это поможет восстановлению и станет неплохой терапией.
И вот я могу общаться с тобой…
До невозможности глупо и не литературно оказаться после всего, что со мной произошло: после похищения, путешествия по Окраине и Олимпу, после сумасшедшей влюбленности, после гибели, к которой я так близко подошла на арене, после встречи с самим Дорианом Блэком, после всего этого – оказаться в дурдоме?!
Так прозаично…
Почти все время пребывания в своей белой, до тошноты стерильной палате, я лежу без движения. Стараюсь сбежать от мыслей о нем, они чрезмерно болезненны, ни один доктор на свете не сможет избавить меня от этой боли, лишь я сама.
Я бегу от него. Я возвращаюсь к нему.
Расставание с ним заставило меня чувствовать себя вдовой. Знакомые, дальние родственники, медицинский персонал клиники смотрят на меня так, будто умер мой любимый человек. Я ношу на себе бремя смерти. Бремя расставания. И чувствую я себя точно так же. Будто Лео умер по-настоящему, потерю нет шансов восполнить. Он, конечно, жив… но все мои чувства кричать об обратном! А знаешь, к чему все в итоге сводится? Как объяснить мое безумие?
Я будто бы всю свою жизнь погибала, кровоточила день изо дня и вдруг встретила его и поверила, он сможет меня спасти. Все так просто.
Я поверила, что он сможет меня спасти…
Отец пожалел меня и ни разу не заговаривал о том, почему я выкрала яблоко из сейфа и не стала Бессмертной. Он знает о плане Саванны. Уверена, есть вопросы, терзающие его как самый страшный зуд, но ради меня он держится, хотя ему ох как нелегко! Своим отказом от Перехода я обратила на него внимание Спонсоров, ему они задают не меньше вопросов, чем он хотел бы задать мне. Папа теряет свою власть, положение, а вместе с ними и свою суть. Эта дрянь сделала ровно то, к чему готовилась долгие годы. Уничтожила человека, бросившего ее и ее мать. Мой старик рушится у меня на глазах, с каждым визитом, я вижу, как сильнее он сдает и как скор день, когда он окончательно рухнет. Без своей работы папа всего лишь спившийся вдовец. Контрольным выстрелом будет день, когда Саванна займет его кабинет и место Организатора, на правах договора заключенного до ее рождения.