Должен признаться честно, что тогда, я любил деньги больше всего на свете, но всё меняется… Это не значит, что я стал любить их меньше, нет, просто многие вещи на Земле приобрели похожий статус. А иные люди стали бесценны.
Пока Элен восторгалась номером, я купался в лучах света, а мой мобильный телефон гудел как трактор, словно весь мир хотел взять меня за горло.
За шумом душа слышался голосок Элен. Видимо докладывала маман, что прибыла в город своей мечты.
Под эту журчащую трель я почти заснул и не придал значения тому, что услышал. Телевизор был включён на русский канал, и очередной мыльный сериал смешался с шумом воды и голосом Элен.
– Коля, мы уже в номере. Как быстро подействует содержимое флакона?
– Элен, не паникуй! Через пару часов. Но как только отключится, делай ноги. Надень тёмный платок и сутулься, это пугает парижан.
– Я не паникую. Так, слегка боюсь. Он сказал, что меня легче убить, чем бросить. Уж больно я много знаю. А что я знаю, Коля? Вот что? И зачем я должна сутулиться? Прилететь в Париж, чтобы выглядеть как старуха Шапокляк?
– Прекрати рыдать громче душа! Я и так ничего не слышу! Когда вернёшься, мы это выясним. А сейчас перестань капать мне на мозги и сделай дело!
И умоляю тебя, ничего не пей. Ничего – является понятным для тебя словом?
– Ты думаешь, он меня отравит?
– Нет, детка, превратит в царевну лягушку!
– В этом номере я даже каплю в душе не слизну.
– Элен, душ не мороженое, чтобы его лизать. Делай дело, мы уже не укладываемся в график.
Я слышал, как дверь ванной комнаты захлопнулась, и на балкон выплыло полуобнажённое тело Элен с двумя бокалами.
– Дорогой, я принесла тебе виски со льдом, а себе налила шампанское. Ты не против, Котик?
Конечно, я был не против, но попросил ещё льда и бутылку виски, чтобы отметить эту волшебную Парижскую ночь, как полагается.
Когда Элен вышла, я высыпал ей в бокал шампанское кое-что, что не помешало бы мне провести эту ночь по своему усмотрению.
Пока я тянул разбавленное виски, Элен исчезла, и я нашёл её в постельке, спящую как Ангелочек. Это показалось мне странным, но было как нельзя – кстати.
Времени оставалось мало. Я затянул галстук, заправил рубашку и, вытащив чемодан из шкафа, ринулся к выходу. Такси уже было в глубоком ожидании. Я опаздывал на самолёт.
Огоньки продолжали мелькать за окном, собирая на мою ладонь яркие монетки, и вдруг мне показалось, что воздуха не хватает и першит в горле. Открыв окно, я впервые так чётко ощутил гул этого города. Его споры, склоки, речи о любви и слёзы от измен.