– О чём вы думали, адептка Риган? – распекал Эйлис спаситель и по совместительству декан некромантов Нэйтон Олсандэйр. – Брать в руки неизвестные артефакты опасно! Неужели собственная смерть не научила вас осторожности?
– Простите, лорд Олсандэйр, – Эйлис и сама была не рада неожиданным свойствам артефакта, но кто мог знать, что всё так обернётся? – Я думала это амулет правды.
– О, конечно, амулет правды, – мужчина побарабанил пальцами по столу из белого тисса и откинулся на спинку кресла, обитого светлой кожей василиска. Эйлис заплатила за перчатки целых два флорина, сколько же стоила обивка такого массивного кресла? – Вы слышали о Меоллане?
– Д-да, – шёпотом произнесла Эйлис уже догадываясь, что влипла по самые кончики ушей.
– Все созданные этим древним некромантом артефакты имеют дополнительные свойства, – продолжил декан, прикрыв глаза. Эйлис невольно подумала о том, зачем он отрастил эту нелепую бороду. Нет, стрижка Олсандэйру определенно шла, но неровная курчавая борода лопатой смотрелась нелепо. – На некоторые он наложил проклятье, чисто из вредности – чтобы потомки помучились.
– Проклятье? – спросила девушка, сжимая браслет. С виду – обычная безделушка, на любом рынке уйма таких: два переплетённых узелками шнурка с глянцевыми бусинками в серединке.
– Как только вы коснулись артефакта, в вашу ауру вплелось сложнейшее заклинание истины. Оно успело закрепиться и сегодня распространилось на всех, кто оказался рядом с вами, – мужчина встал и отошёл к окну, прикрытому некрасивыми коричневыми шторами. – Теперь вы не сможете солгать, и вам никто и никогда не скажет ни слова неправды.
– Что же в этом плохого? – Эйлис выдохнула с облегчением.
– Вам ещё придётся познать на себе всю горечь правды, адептка Риган. Но помните, это только ваша вина, – некромант нахмурился, глядя на девушку, явно не понимающую, чем ей грозит проклятье. Алант Меоллан был одним из сильнейших магов прошлого тысячелетия, но и характер у него был под стать.
– Наказания не будет? – уточнила Эйлис недоверчиво.
– Ваш артефакет заставил магистра Партлэна прилюдно признаться в страхе перед танцами, мэтра Лаогэра – в любовных чувствах к одной из учащихся, а мэтрессу Морин – в предвзятости при выставлении оценок. Наказание само найдёт вас, адептка Риган.
– Так я пойду? – еле слышно поинтересовалась девушка, боясь спугнуть неожиданную удачу.