Юноша кивнул и протянул ему шахтерский фонарь.
– Мы скоро приедем, будь наготове.
– Я всегда наготове, ты знаешь.
После короткой перемолвки оба прижались к холодной стене вагона и стали жадно вслушиваться в стук колес. Вскоре поезд начал тормозить, поскрипывая и охая, и тогда, еще на ходу, мужчина рывком открыл дверь. Просветив зеленое море темной травы внизу, двое легко спрыгнули, покатившись кубарем.
– Стоять! Кому говорю стоять! Несносные паразиты, крысы!
Это кричал начальник охраны поезда, заметив, как удаляются вглубь две тени, но стрелять не решился и, перекрестившись, забежал обратно по металлическим ступеням внутрь, похлопав товарища по плечу, мол, не надо тратить на них время. А тем временем тени все удалялись и удалялись, изредка освещая себе путь фонарем, раздвигая руками длинные колосья общественных полей, прокрадываясь среди спящих деревенских домов, переступая через корни деревьев в сосновом бору, лежащем за последней сеткой рабица, оплетенной колючей проволокой.
В тишине леса, среди мириад звезд, томно сияющих где-то наверху, в глубокой синеве неба, беглецы сели прямо на землю и, немного отдохнув, впрочем, не зажигая фонаря, чтобы не выдать себя, снова пошли вперед, однако бодрость их с каждым часом все сильнее падала, пока, наконец, они, изможденные, не дошли до сияющей при тусклом свете луны реки. Вернее, речушки. Эта речушка была узкой и мелкой, но воды было достаточно, чтобы не цеплять дном старой лодки, в которую уселись путники, песочных барханов и старых покрышек, врытых в илистое дно.
Ночь была хорошая, свежая, далеко в воздухе разносился звук стрекочущих кузнечиков, вокруг витали мошки и назойливые комары, норовившие сесть на лицо или шею. Мальчишка, сняв высокие черные ботинки и спустив носки, окунул отекшие ноги в холодную июньскую воду, еще не успевшую до конца прогреться и выдохнул, откинувшись на холщовый мешок, лежавший в лодке. На мешке была белая надпись: «Госпиталь Св. Марии».
– Так хорошо, спокойно. Окуни ноги в воду, полегчает! – посоветовал юноша, на что мужчина согласно кивнул и, сняв обувь, погрузил красные ступни в воду.
– Девятнадцать километров.
– Что?
– Мы прошли девятнадцать километров, но это того стоило.
– Не знаю. Я только убедился в том, что ничего не поменялось с тех пор, как я там был последний раз.