– Ну ты и ушлёпок.
Она заговорила на иностранном языке, чем привела меня в полное замешательство, я ответил, что такого языка не знаю, мы в школе только английский учим, она улыбнулась и продолжила. И тут я догадался, услышав несколько знакомых фраз, это и был английский, она говорила быстро и уверенно, будто это её родной язык, у нас даже учитель так не смог бы. Мне стало стыдно за своё познание в языках, лучше бы просто молчал, пришлось её прервать:
– Я только учить его начал.
– Ладно, горе ты моё, – она перешла на русский, – пошли.
Пока мы шли к Сретенке, она удивлялась домам, людям, тому, как они выглядят и их одеждой, а особенно машинам, когда вышли на Сретенку, она заявила, что-то её сон затянулся и ей становится уже не смешно, а страшно, при этом крепко сжала мою руку. И тут нам навстречу попалась её подруга и чуть ей в объятья не кинулась, но Машка, как кошка, ловко от неё увернулась и высказалась:
– Ты что, шалава, берега попутала? Иди, куда шла.
Та в растерянности осталась стоять, а Машка потащила меня дальше, я только оглянулся посмотреть, как её подруга это восприняла, тогда она ехидно поинтересовалась:
– Что, тёлка понравилась, что ли?
– Нет, – помотал я головой, – просто это твоя лучшая подруга.
Машка остановилась, посмотрела на ту растерянную и протянула:
– Ну нет, мне тебя вполне хватает, мне цирк уродцев не нужен.
Я набрался смелости и выдал:
– Ты можешь объяснить, что тут происходит?
– Надеюсь, сейчас до Мака дойдём, там и поговорим, а то очень есть хочется.
Какая же она стала злая, когда не нашла своего Мака, она чуть не взбесилась, крича:
– Куда эти извращенцы подевали целое здание? – потом спросила, – Где у вас тут поесть можно?
– В пельменной, наверное.
– Это ещё что за контора?
Мне пришлось объяснить, она была сильно удивлена, как можно есть пельмени не дома, но, так как сегодня 1 января, всё было закрыто, мы прилично замёрзли, пришлось вернуться домой. Моя мама нас накормила, Машка пришла в восторг, сказав, что давно так вкусно не ела, а вот кофе назвала помоями, я удивился, это же Индийский растворимый, его только в заказах давали. Маме пришлось сварить ей в турке настоящий, его она оценила, но не совсем на пять, сказав, что ничего, пить можно. Мы пошли в комнату, по дороге в коридоре она увидела телефон, не спрашивая разрешения, сразу сняла трубку, послушала и удивлённо сказала: