– Ну, если это так серьёзно, – задумчиво произнёс Жорик, – тогда ладно… Не хочешь – не поедем.
Но Анфиса уже выпустила весь пар. Поэтому на предложение Жорика теперь смотрела несколько иначе.
Она представила себе, как будет лежать в постели дома с пультом от телевизора в руках или бегать на тренажёре до седьмого пота, или ходить пешком по слякоти. А потом воображение нарисовало ей булыжные мостовые Златы Праги, двухгодичной давности романтическую поездку туда с Артуром, и она сменила гнев на милость.
– Ладно, – сказала она, – пусть будет по-твоему. Поехали в Прагу. Но смотри: если я наберу хоть один лишний килограмм – это будет на твоей совести.
– Так тебе не набирать, тебе сбрасывать надо.
– Вот-вот. Будешь считать калории и смотреть, чтобы я не ужинала и вообще чего лишнего не съела.
– Ну так что? Едем? – обрадовался Жорик.
– Хорошо, – манерно и озабоченно вздохнула она, – поехали. Вечно ты создаёшь проблемы!
Но Жорик предпочитал не замечать её странности.
И через несколько дней они были в номере пражской гостиницы.
Разместив вещи в шкафу и усевшись в кресло, голодная Анфиса первым делом спросила:
– Интересно, а у них тут гречневую кашу готовят?
– Не знаю, здесь шведский стол. Значит, много чего есть. Что-нибудь выберешь.
– Я не хочу что-нибудь, я хочу гречку, – капризно пропела она.
– Сейчас пойдём и посмотрим.
Они уже спускались в лифте в ресторан, когда Жорик сказал:
– Я помню, что они тут чечевицу едят.
– Я тоже что-то такое припоминаю, – отозвалась Анфиса. – А что это такое?
– Кажется, крупа. В общем, каша такая есть.
– Нет, не каша. Где-то я слышала про чечевичную похлёбку.