– Угу, настолько уникальный, что каждый год к нам катаются. Как будто у себя денег нету.
«Подавлено восстание чешских сепаратистов».
– В который раз…
«Румелия на распутье».
– Да когда они уже распутаются окончательно?
Саня заблокировала падд и включила кубик-телевизор.
«Я веду прямой репортаж с праздника единства Корейского округа».
На заднем плане под бормотание репортера люди в одинаковой форме и с флажками. С феншуйским значком на белом фоне, с красной звездочкой в углу и черным Уроборосом – эмблемой Союза – вокруг восточного значка. Фейерверки.
Сане вспомнилась ее августовская поездка в Корейский округ.
Саня не знала корейского. Вернее, она, конечно, выучила азбуку и пару-тройку привычных фраз для приветствий и «спасибо», но особого интереса этот язык у нее не вызывал. Языки у нее вообще никакого интереса не вызывали. Она знала английский, латинский да немножко немецкий. Правда, Дрон говорил, что ни черта это не немножко, но Сане было глубоко пофиг. В Пхеньяне ничего особо интересного для себя она не обнаружила, плюс было душновато – но в путеводителе было указано, что Пхеньян непременно стоит посетить при поездке в Корейский округ.
Пхеньян встретил ветром и небольшим дождиком. Сане вспомнились пропагандистские лозунги времен строительства Купола о том, что в Пхеньяне всегда солнечно. Насчет этого Саня сильно сомневалась. Товарищ Ким был персоной загадочной. Казался довольно строгим, но не брезговал вниманием к себе. Прямо-таки совсем не брезговал. А именно, снимался в разного рода рекламе в сопровождении красивых девушек, то ли актрис, то ли певичек. Еще, как Сане стало понятно, любил толкать умные и пафосные речи с налетом ура-патриотизма.
Саня закурила, пристально вглядываясь в Землю-двойника, которую отчего-то было прекрасно видно на этом черном небосклоне. Ей было интересно – есть ли там та, другая Саня? Еще когда началось строительство Купола, к ним периодически летали дроны-разведчики с той планеты. Однако это никого особо не заботило – были другие проблемы. Купол, который все никак не хотел работать. Миллионы людей, погибших как на орбите, так и на Земле. Ее мама и папа: Марина и Юрий. У Сани не сохранилось ни одной их фотографии. О родителях у нее были лишь смутные воспоминания, да еще Лизонька в своих назидательных речах упоминала о них примерно: «Они погибли ради того, чтобы ты не умерла. Они хотели, чтобы ты прожила жизнь на полную, чтобы ты жила изо всех сил, построила такую жизнь, которая будет именно твоей – и жизнь, достойную гражданина Союза».