– Теперь ты хочешь быть неприличной девушкой? – Вера с хитрецой посмотрела на Свету. – Или этой теорией о «маленьких романах» ты пытаешься оправдать позорную – это твои слова – связь с Михаилом Семёновичем?
– Ох, не вспоминай о нём. Эту позорную связь ничем оправдать невозможно.
– Ну-ка, ну-ка, ты мне подробности не рассказывала, – Вера с любопытством приготовилась слушать. Подобные истории будоражили её воображение, она любила выпытывать мельчайшие детали, чтобы представить себе всю картину полностью. – Кажется, он предлагал тебе вместе встретить Новый год. Чем дело-то кончилось? Под бой курантов вас застала его жена? Или ты нарядилась распутным зайчиком, а этого старца хватил инфаркт? Сколько, говоришь, ему было лет, 45-ть?
– Михаилу Семёновичу 42 года. И Новый год мы вместе не справляли, – выдавила из себя Светлана. – Никаким зайчиком я не наряжалась!
– Опять у тебя этот пристыженный вид, – заметила Вера. – Успокойся, в этом баре нет твоих родителей. У тебя за спиной не сидит твоя начальница или твои коллеги. Рассказывай, давай! Я должна это услышать!
– Ну, ладно, – Света всё-таки оглянулась, как будто желая убедиться, что здесь точно нет её высокоморальных родителей-консерваторов, начальницы и коллег-сплетниц.
– Теперь я точно знаю, что знакомство в кафетерии ни к чему хорошему не приводит, – скривив губы, сказала Света. («И ни к чему хорошему не приводит желание завести тайный роман с первым встречным назло мужчине, который даже об этом не узнает, а если и узнает – ему всё равно»). – Это произошло где-то в начале декабря, недалеко от Театральной площади. Михаил Семёнович угостил меня кофе. Просто навязал мне ещё одну чашку и сел рядом. Он казался таким приличным – пальто серое, костюм тройка, то ли топ-менеджер, то ли чиновник. Я до сих пор не знаю, кто он. Но ведь там рядом мэрия и целая куча банков и офисов. Весь он такой статный, чисто выбритый, на руках – маникюр. Я таких аккуратных мужчин раньше не знала. И ещё у него походка – как из прошлого века. Он высокий, не сутулится, а руки держит сложенными за спиной. Я его про себя назвала «граф».
– Граф? Краснодарский граф… – Вера поцокала языком. – Ну-ну, что дальше?
– Сначала он пел мне дифирамбы, – рассказывала Света. – О том, как поразил его мой образ. О том, как я его осчастливлю, если составлю ему компанию. Представляешь, он даже Шекспира цитировал! Пригласил меня встретиться с ним ещё раз. Речи о сексе не было. Я и согласилась.