Слезы снова наполняют большие кроткие глаза тети Таши. Руки ее заметно дрожат, пока она застегивает крючки на «собственном» скромном коричневом Надином платье.
Вокруг них толпятся девушки-прислуги. Многих из них знает тетя Таша, только восемь лет как оставившая службу кастелянши в бельевой. Здесь ее любили и уважали за чрезвычайную деликатность, человеческое обращение с низшими служащими, за ангельскую доброту и теперь несказанно сочувствуют ее горю.
– Что же вы теперь, Татьяна Петровна, делать будете с барышней вашей, куда их определять станете? – осведомляется краснощекая пожилая Маша, особенно привязанная к своей бывшей ближайшей начальнице.
Тетя Таша тяжко вздыхает, в то время как Надя быстро поворачивается в сторону служанки и отрывисто отвечает за тетку:
– Мне кажется, это вас не касается, куда я поступлю, – и глаза девочки недобро и вызывающе смотрят в лицо служанки.
Маша явно конфузится. Тетя Таша не менее ее.
А Надя, прикалывая шляпу, говорит тетке через плечо как ни в чем не бывало:
– Ну, тетя Таша, я готова. Едем.
– А прощаться? Разве ты не пойдешь прощаться к баронессе, к Варваре Павловне Студенцовой и к твоим подругам? Ведь, как-никак, начальница и классная наставница заботились о тебе, оказывали всяческие снисхождения, а подруги… – начала было Татьяна Петровна.
– Снисхождение… Ха-ха-ха! Ну и скажете же вы, тетя Таша… Тоже – снисхождение!.. То-то и исключили меня из-за чересчур большого ко мне снисхождения. Нет, избавьте уж от трогательных прощаний. Раз исключили, так, значит, не нуждаются во мне. А раз не нуждаются…
– Наденька, а подруги как же? – удивляется тетя Таша.
– Ах, все они эгоистки и насмешницы, и никакого желания я не имею разыгрывать с ними трогательную сцену прощания. Пожалуйста, едем поскорее, тетя Таша! – уже раздражительным тоном нетерпеливо заключает девочка.
– Как хочешь, как хочешь, твое дело, не могу неволить тебя… – засуетилась Татьяна Петровна и, кивая направо и налево своим бывшим сослуживицам, поспешила из бельевой.
– Надя! Надин! Прощай!
В полутемном коридоре трудно различить лицо выскочившей откуда-то из-за двери девочки, но Надя сразу узнала Нюту Беляеву, свою постоянную и неутомимую поставщицу книг, едва ли не такую же мечтательницу, как сама Надя, единственного человека, которого Надя любит в этих стенах. Еще секунда, и девочки замирают в объятиях друг друга.