Сестра закивала, на ее щеках блестели дорожки слез.
Дверца была уже совсем рядом. Сейчас Эйлит чуть ее прикроет, и тогда никто их не найдет.
Она осторожно потянулась к щеколде. Стараясь не дышать, деревянными от напряжения пальцами схватилась за рычажок. И потянула за него, когда топот повторился. Все, готово! Они спасены!
– Эйдин, давай назад!
Тень закрыла тонкие щели между лючком и стеной. Бах! Бах, еще раз! Дверца все еще держалась. Ди завизжала. Эйлит торопливо попятилась.
Бах! Лючок треснул. Изогнутый коготь разломал его. Попались!
От паскудного страха мысли разбегались как тараканы. Сердце билось в горле. Погреб. Бочки. Пустые корзины. Ящики и куриные клетки. Где же выход? Где?!
Последнего удара деревяшки не выдержали и развалились. В дыре показался светло-серый глаз. Круглый зрачок уставился прямо на Эйлит. И в его зеркально-черной глади она увидела свое отражение: скуластая девица в холщовом платье, с темной растрепанной косой. А сзади, прячась за клетками, к стене жалась лохматая Ди.
Оно нашло их. Монстр их нашел.
Перехватило дух. Да что же это такое, раньше ничто не могло ее сбить с панталыку, а теперь у нее тряслись руки!
За стеной слышалось сиплое дыхание, словно кто-то продырявил исполинские меха. Это не было сном, вовсе нет – монстр пришел сюда. И пришел убивать.
Что делать? Куда бежать? На что Эйлит рассчитывала? В доме они, как в ловушке, и чудовищу ничего не стоит разрушить его.
Тварь словно почувствовала их смятение, тяжко вздохнула, издала клекочущий звук и саданула когтями по стене. Затем как-то по-человечески всхрапнула, и в следующее мгновение в дыру проник желтоватый клюв. Прямой, с зазубринами, длиной в три локтя. Дальше голова не пролезала, только розовая складка носа в обрамлении растрепанных серых перьев. Тварь приоткрыла клюв, надеясь что-то схватить.
– Мама!.. – завопила Ди, пытаясь спрятаться. – Мамочка!..
– Тихо ты, тихо, – пробормотала Эйлит, закрывая сестру. – Оно сюда не залезет! Слишком большое!
Клюв щелкал в паре шагов от ее ног, как исполинские ножницы. Если монстр схватит, он легко, как тростинку, переломит кость.
Словно услышав ее мысли, тварь распахнула пасть с розовой изнанкой, в которой ворочался толстый серый язык. Из клюва вырвался отвратительный смрад, будто монстр давно гнил изнутри. Эйлит зажала нос, бесполезно: от вони слезились глаза, вдохнуть бы воздуха, всего лишь глоток, пожалуйста…