Перед ним – толстая, с виду сварливая, морщинистая бабка с короткой стрижкой, в мелких очках, в затасканном розовом платье и в голубых сандалиях. Взгляд дьявола и руки на пояс. Перед ней в трусах стоит Клоун, которого она с еще большим шоком лицезрит.
–Эй, вы!!! Хулиганы тупые! – завопила она. -Вы что тут орете на весь отель?! А ну рты закрыли пижоны! Ух мужики пошли!! Орете как петухи в курятнике!
–Женщина, вы что раскричались? – спросил клоун.
–Ты хоть штаны надень, идиот, а потом огрызайся! – крикнула она, ударив его тростью по голове. -Совсем обнаглела молодежь! Утро раннее, а вы тут галдите!
–Женщина, что вы хотели? – спросил клоун.
–Я пришла пожаловаться на ваш шум! Заткнулись быстро! Спать не даете! Я на зарплату дочери впервые в США приехала в отеле отоспаться, а вы тут вопите!
–Хорошо, всего доброго, – сказал ей клоун и резко захлопнул дверь.
Олаф от ужаса спрятался под кровать, а Дмитрий и Винс удивленно глядели ситуацию.
–Сань, что там? -спросил у него Дмитрий Николаевич.
–Ой, да бабка какая-то пожаловалась на наш шум, – сказал Клоун, -Не обращайте внимания на таких. Говорит, на зарплату дочери приехала в Америку и мы ей спать мешаем. Видать в каком-нибудь Мухосранске живет.
Мужики засмеялись. Достали вчерашнюю замороженную пиццу. Разогрели и скушали по 3 кусочка.
Сидели и глядели новости, обсуждали все что только можно: политику, науку, феминизм, личные проблемы и все что творилось на улице за окном.
Опять стук в дверь. Уже подошел Осмонд в пижаме к двери.
–Здравствуйте, что хотели? – спросил он по английски, стоя в совсем детской пижаме.
Перед ним стоял здоровый серьезный качок в полицейской форме с кучей бумажек.
–Итак, Олаф Осмонд, вам грозит суд за похищение килограмма мандаринов из номера бабки Даши!
–Э, что? -призадумался он.
–Не оправдывайся, сволочь! – крикнул полицейский. -Дарья Степановна бедная несчастная, с аула из Новгородской области приехала, бывшая бизнесвумен, на пенсии уже, в свои 67 впервые посетила Америку! А ты, тварь, такое вытворил!
–Что?! Какие мандарины? – обалдел Олаф.
Полицейский взял дебила за шиворот и начал заставлять сознаваться.
–Ладно, хорошо, – сказал Олаф, -Простите. Я играл в правду или действие. Сегодня обязательно верну, мне ее наверно особо дорогие мандарины даром не сдались, клянусь.