Cобрание стихотворений 2002-2020 - страница 9

Шрифт

Интервал

Когда, крылат мечтою дивной сей,

Мой быстрый дух родную Русь объемлет

И ей отсель2 прилежным слухом внемлет,

Он слышит там: со плесками морей,

Внутри ее просторно заключенных,

И с воем рек, лесов благословенных

Гремит язык, созвучно вторя им,

От белых льдов до вод, биющих в Крым,

Из свежих уст могучего народа,

Весь звуками богатый, как природа;

Душа кипит!.. Когда же вспомяну,

Что сей язык на пиршестве готовом

Призван решить последним, полным словом

Священнейшую разума войну, —

Да мир смирит безумную тревогу,

Да царствует закон и правота, —

Какой тогда хвалой гремлю я Богу,

Что сей язык вложил он мне в уста.

В «изложении» Вишневецкого убрана общая для эпохи романтическая риторика (дивная мечта, быстрый дух, свежие уста), добавлено, по рецепту самого Шевырёва, поболее классицизма (многогромный язык, который «воет»). Но главное, мы видим нить, связывающую любомудров конца 1820‐х, из круга которых вышли едва ли не самые грозные обличители русской монархии – славянофилы, с евразийцами, первыми в русской «культурной среде», какой она переформировалась после Гражданской войны и массовой эмиграции прежде социально привилегированных слоев, отказавшимися от сатанизации большевизма, увидев в Октябрьской революции не провокацию немецкого генштаба и не заговор «сионских мудрецов», а уходящий вглубь столетий классовый конфликт:

Когда я гляжу

на её3 просторы и осознаю многогромный

язык – не вовне, а внутри её – тот, что «воет» в стихиях

рек и лесов, ото льдов Белого моря

до вод, бьющих в Крым, – как я радуюсь, благодарный,

что этот язык станет самым последним словом

разума «в пре» европейских народов.

Комментарием к «Краткому изложению…» служит 100-страничная научная работа Вишневецкого «Россия и Италия 1829–1833, 1837 и 1843 годов в стихах и стихотворных переводах Степана Шевырёва» (Русско-итальянский архив. XI. Салерно, 2020), в которой мы видим, как разваливается сложившаяся «репутация» героя цикла, и мы видим поэта, «запятнавшего свое благородное имя» профессорским званием («плебейским» по представлениям дворянства), в конце жизни затравленного высшей аристократией, которая предпочла «соответствовать» последней европейской моде в области этики.

Наконец пришло время сказать о наиболее масштабном произведении поэта, поэме «Видéние» (2019). Построенная в соответствии с композицией «Божественной Комедии» и написанная терцинами, она своим объемом заставляет вспомнить слова Гаспарова: «Пушкин написал „Бориса Годунова“ длиной вдвое короче любой шекспировской трагедии». Действительно, «Видéние» в 2,5 раза короче любой из частей дантовской эпопеи.

Следующая страница