– Все-таки ты здесь…
Я повернула голову в сторону мужского голоса.
Заметила только смазанный черный силуэт, двинувшийся в мою сторону. Быстро, но так неуверенно, как будто тоже едва держался на ногах.
– Кто?
Язык еле ворочался во рту.
– Кто я? – рассмеялся мужчина.
Приятный смех, как прикосновение бархата к коже. Но следом волнующий голос больно и колко резанул грубым матом:
– Черт, Мил, ты совсем уже охренела, да?
Мужчина присел рядом со мной. Я попыталась сесть, но у меня не получилось.
Мужчина нажал на плечо, удерживая меня. У него были цепкие, сильные пальцы. Сухая ладонь, разгоряченная, как от сильной лихорадки.
Я пыталась сфокусировать взгляд на лице мужчины.
Мне с трудом удалось это сделать. Лицо то приближалось, то отдалялось от меня, как в каком-то гипнотическом сне.
Мужчина наклонился, втянул мой запах, обнюхивая, словно зверь свою добычу. Резко отстранился.
– Опять пьяная! Сколько можно, а? Неужели у тебя очередной творческий кризис?
Мужчина обхватил мой подбородок пальцами, заставив смотреть на себя. Потом смахнул пальцами невидимые крошки с моего носа.
– Это уже слишком.
– О чем ты? Что тебе надо?
Я едва ворочала языком, не в силах связать и нескольких слов. Мужчина разговаривал пьяным голосом, но он хотя бы держался на ногах.
Его прямой взгляд то и дело уплывал в сторону.
– Ми-ла-я, хватит. Слышишь меня, хва-тит! – по слогам произнес он.
– Отпустите, – смогла произнести я.
– Отпустить? – рассмеялся мужчина. – И что потом? Ты и так опустилась! Ниже просто некуда, Мил.
– Я не знаю тебя. Отпусти…
Я опять попыталась сесть и выбраться из захвата мужских рук.
Он сначала уступил моему движению. Почти безвольно отпустил руки, оказавшиеся на моей груди. Но потом толкнул меня вниз.
– Я не знаю тебя… – пролепетала я. – Кто ты?
Хотела, чтобы это звучало резко и уверенно, но блеяла, как овца, распятая на камне для жертвоприношений.
– Прекрасно, просто прекрасно! Кто я, Мила? Охренеть можно, да? Кто я… – наклонился и рассмеялся прямо в губы. – А кто он? Кто теперь раскладывает тебя по дешевым клубам? Потаскуха…
– У-у-уйди. Я не знаю, о ком ты говоришь. Где я?
Мой взгляд пытался зацепиться за что-то другое, но упорно сползал на мужские губы.
Такие правильные и резко очерченные, выплевывающие обвинения в чьем-то блядстве и распущенности. Не моем. Это не я. Он имеет в виду не меня.