У Пирита был молодой помощник Дан. Он появился у него еще совсем ребенком. Закоренелый холостяк трактирщик всем рассказывал, что это сын его дальней родственницы, умершей при родах в деревне, и, чтобы не отдавать мальчонку в чужие люди, он, как единственный состоятельный родственник, взял его на воспитание. Деньше – так обычно называл юношу Пирит, а за ним и все остальные – исполнилось уже шестнадцать лет. Смышленый и расторопный, он с утра до ночи носился по трактиру и городу, выполняя множество мелких поручений, успевал помогать на кухне, а при случае и накрывать столы для важных гостей.
В свободное время Деньша торопился к черно-белой башне. Он любил слушать истории о битвах с суровыми северянами, о столкновениях с несытью и некромантами, о страхах северной долины, которые в редкий вольный час рассказывали воины из отряда градоправителя. Быть одним из них было его заветной, но – увы! – пока неосуществимой мечтой. Сам Лодин Харрас и его сотенный Пяст, к которому Деньша привязался со всем юношеским пылом, вызывали у него восхищение. Вообще-то настоящее имя сотенного было Айрин, Пястом его прозвали еще во времена его юности за могучую силу в руках, так с тех пор прозвище к нему и прилипло, да и он сам охотно на него откликался.
Пару лет назад Деньша с позволения Пирита попросил сотенного обучить его владению мечом. Тот поначалу ничего не ответил, но присутствовать на тренировках своих воинов не запретил. А спустя месяц вручил парню тяжелый колун, пояснив, что меч могут удержать только сильные руки.
Уже через неделю стараний ладони Деньши стерлись в кровь и непрестанно болели, но он упорно продолжал упражнения с топором, пока руки не окрепли, а нежная кожа не огрубела.
То, что Пяст со временем самолично начал обучать его, казалось Деньше самой большой удачей в жизни. Он хорошо помнил свой самый первый бой с учителем. Мало того, что он его проиграл практически сразу, еще и чуть было не расстался с рукой. Клинок Пяста с резким шипением врезался ему в наплечник, толкнув с такой силой, что незадачливый юноша пролетел несколько метров, перекатываясь с ног на голову, спиной врезавшись в хлипкую изгородь, – от удара она частью обвалилась, и ее пришлось восстанавливать. С тех пор Деньша избегал попадаться под удары Пяста, – он старательно нырял, уклонялся и пятился, открыто принимал их только в том случае, если был уверен в крепости своей руки.