– Я знаю, что-то не так! Моя корова никогда так себя не вела. Это прекрасное животное!
Шептуха вздохнула.
– А ветеринар-от буренка видевши?
– У меня нет денег на ветеринара, – фыркнула та в ответ.
Шептуха больше не стала с ней спорить. Вместо этого она подошла к серванту и стала рыться в одном из многочисленных ящичков, после долгих поисков вытащив продолговатый камень с заостренным концом – так называемый громовой камень. В деревнях верили, что это осколки молний Святовита. На самом деле, в основном это были белемниты – окаменевшие древние моллюски, формой напоминавшие наконечник стрелы. Фульгуриты, или куски кварца, спекшиеся от удара молнии, тоже встречались, но гораздо реже.
Так что я искренне сомневалась, что деревенская знахарка держит в своем серванте целый ящик фульгуритов.
– Вымя буренки-то, во сутемь[5], нотирай три ння до полнолунья. Ужо на россохе[6] дорог закопай, – сказала шептуха, протягивая камень обрадованной клиентке.
– Спасибо, огромное спасибо.
Женщина встала, залезла рукой в карман и протянула старухе двадцать злотых. Шептуха взглянула на купюру, а потом серьезно посмотрела посетительнице в глаза. Недовольная клиентка нехотя снова полезла в карман и достала еще одну такую же купюру.
– На россохе! – еще раз напомнила ей шептуха, широко улыбаясь.
– Помню-помню. Закопаю камень. Не забуду.
По ее лицу, однако, было видно, что у нее нет ни малейшего желания это делать. В конце концов, камень стоил целых сорок злотых!
Когда мы услышали шум уезжающей машины, шептуха указала мне на стул напротив себя.
Мое лицо, видимо, выражало скептицизм, потому что Ярогнева искренне рассмеялась.
– Вижу, что тебе не по душе то, чем я занимаюсь, – сказала она нормальным языком, а не деревенским говором, на котором общалась с клиенткой. – Это Новакова. Ее корова, скорее всего, в полном порядке. Насколько я знаю Новакову, то ее муж наверняка напился до беспамятства и просто не подоил буренку.
– Что случилось?..
– С чем? – удивилась она. – А! Ты про то, что я говорю иначе?
Я закивала головой.
– Это для клиентов, – объяснила она. – Недостаточно быть хорошей шептухой. В этих краях нужно еще и выглядеть соответствующе.
Она встала из-за стола и потянулась. Сутулости как не бывало. Видимо, сгорбленная фигура тоже была маркетинговым ходом. Женщина подошла к угольной печи. Или это была изразцовая печь? Я не умела их различать. Она помешала половником в горшке и вопросительно посмотрела на меня.