Не то чтобы я не понимал, отчего завелся Майк. Вообще-то для человека она была довольно симпатичной, на свой необычный лад. Лучше, чем просто красивое, ее лицо выглядело… неожиданно. Не совсем соразмерное – с узким подбородком при широких скулах, резко-контрастное – с сочетанием светлой кожи и темных волос, да еще эти глаза – слишком большие для ее лица, до краев полные невысказанных секретов…
И эти глаза вдруг впились взглядом в мои.
Я уставился на нее в ответ, пытаясь разгадать хотя бы один ее секрет.
– Ты в контактных линзах? – вдруг выпалила она.
Какой странный вопрос.
– Нет. – Я чуть не улыбнулся этой шутке – надо же, с помощью линз улучшить мое зрение!
– А-а… – и она пробормотала: – Просто мне показалось, что у тебя глаза стали другими.
Меня вдруг снова зазнобило: я понял, что сегодня секреты выведываю не только я один.
Я пожал напряженными плечами и устремил взгляд вперед, туда, где расхаживал учитель.
Разумеется, мои глаза изменились с тех пор, как она в прошлый раз смотрела в них. Готовясь к сегодняшнему испытанию, к сегодняшнему искушению, я все выходные охотился, как можно полнее утоляя жажду, и не на шутку перестарался. Я буквально упился кровью животных, хотя это мало что меняло, когда в воздухе вокруг нее распространялся немыслимый аромат. В прошлый раз, когда я смотрел на нее в упор, мои глаза были черными от жажды. А теперь, с заполненным чужой кровью телом, мои глаза приобрели теплый золотистый оттенок светлого янтаря.
Еще один промах. Если бы я сразу понял, в чем смысл ее вопроса, я мог бы без колебаний ответить «да».
В этой школе бок о бок с людьми я просидел уже два года, и она первая принялась изучать меня настолько пристально, что заметила, как мои глаза меняют цвет. Остальные же, восхищаясь красотой всей моей семьи, старались поскорее потупиться, когда мы отвечали им взглядами. Они отстранялись, отгораживались от подробностей нашей внешности в инстинктивном стремлении уберечь себя от понимания. Для человеческого разума незнание было благом.
Почему именно эта девушка оказалась настолько наблюдательной?
Мистер Баннер подошел к нашему столу. Я с благодарностью вдохнул волну свежего, еще не смешанного с ее запахом воздуха, которую он пригнал.
– Эдвард, может, – заговорил он, просмотрев нашу таблицу, – стоило дать Изабелле возможность поработать с микроскопом?