– Я думаю, вам стоит обождать здесь, Мария Александровна, – проговорил Кощин. Но Мария уже направилась к комнате с прикрытой наполовину дверью, откуда доносился требовательный и вместе с тем успокаивающий голос.
Да, скорее всего, ей следовало прислушаться к совету старшего коллеги, больше того – наставника. Однако желание проявить себя было сильнее. Она желала показать, что способна на большее, чем проверка печатей и перебирание бумаг в офисе.
– Вам стоило быть осмотрительней, мой юный друг! – с легким, едва улавливаемым ирландским акцентом в голосе, поучал младшего сотрудника Келли. – Печати видимы отнюдь не всем, и далеко не сразу! Об этом вы должны, обязаны знать и помнить. В конце концов, от этого может зависеть ваша собственная жизнь и жизнь ваших товарищей!
– Да, сер.
Печати действительно видит далеко не каждый печатник или допустим магистр3, особенно если их хорошенько замаскировали. Однако тут, в этом конкретном случае, Мария была целиком и полностью на стороне Адама Келли. Оплошность одного – это всегда или почти всегда ошибка другого, все взаимосвязано. В мире предостаточно мятежных печатников, которых что-либо не устроило в самой организации или в миропорядке! Кроме того, достаточно и тех, кого называют самородками или же искаженными4. От последних бед, как правило, гораздо больше, чем от мятежников, и неосторожность может привести к весьма печальным последствиям.
Должно быть, Адам Келли видел куда больше, чем можно было предположить. Мария и сама не сразу заметила золотистые линии, струящиеся по всей комнате, что уж говорить про адепта. Они пронизывали пространство и материи, складываясь в сложную геометрическую фигуру, но что странно, печать словно бы не была закончена. Возможно, тот, кто ее создавал, не успел ее завершить… или успел?
– Кто, черт возьми, вас сюда впустил? – слишком резко воскликнул старший печатник, так что Мария аж вздрогнула от неожиданности. – Бурьйин?! Николай Степанович? – громко позвал Келли, – Какого дьявола здесь делают посторонние?!
– Мы не посторонние, Адам, – Кощин мягко улыбнулся завидев своего бывшего ученика, переступил через наполовину стертый порог комнаты. Он держал свою шляпу в руках, а вот зонт куда-то подевался. – Позвольте представить вам Мария, надежду и опору третьего отдела – Адама Сэмюеля Келли. – Затем указав на девушку, Кощин мягко, с присущим ему почтением и деликатностью в голосе представил старшему печатнику свою молодую спутницу: – Лапкина Мария Александровна, дипломированная выпускница Соболевского университета и моя протеже.