– Ну, хорошо, Сергей Павлович, тут Вы правы… Но Вы же понимаете, что увольнение Саши случилось из-за мелочи? Из-за того, что ни Семён не стал его слушать до конца, ни сам Саша не добился того, чтобы его услышали. Вы понимаете, что такие мелочи, такие неосмотрительно брошенные маленькие словечки со стороны Семёна, рушат жизни людей? Подобное недопонимание, как между ним и Сашей, уничтожает и отношения в семьях, и существование больших компаний…
– А ты-то сам что в этом понимаешь? – мягко и аккуратно спросил Сергей Павлович, покачиваясь в кресле и скрестив пальцы на животе. – Антон, насколько я знаю, у тебя ещё пока нет своей семьи. А много ли ты понимаешь в управлении русской компанией и её функционировании? Да элементарно в управлении людьми? Вот ты постоянно перечишь своему начальнику-координатору Семёну, как в данной ситуации, а знаешь, как ему это мешает в работе? Как «подрубает» это его авторитет среди других монтажников? Я прекрасно понимаю, что он тебя моложе на пять лет, что он сам многому у тебя научился, когда ещё простым монтажником был.
– Однако мне не предлагали стать координатором, хотя я в компании работаю уже шесть лет…
– Но ты сам этого никогда не хотел, – в очередной раз осадил Антона директор. – На словах ты Лев Толстой, а по факту? Хоть раз за все эти шесть лет ты приходил ко мне с данным вопросом? Со своими предложениями по улучшению работы технического отдела? Как управленец ты мог проанализировать свою работу за эти шесть лет, а потом придумать, что нужно в ней модернизировать. Ты сделал хоть что-то из того, что я сказал?
После этих слов директора Антону было совершенно нечего сказать. Честно говоря, амбиций для того, чтобы стать начальником, у него никогда и не было, потому только старший монтажник – максимум что-то вроде инструктора и наставника для более неопытных. А его начальник Семён проработал на полной ставке всего год, после чего его в двадцать пять лет сделали руководителем-координатором монтажников ЛВС.
Но дело было в том, что последнее время многое в собственной жизни Антона перестало волновать, в том числе и неурядицы на работе. Почему он так горячо заступился за уволенного Сашу, сам удивился – давно не замечал за собой этой старой дурацкой привычки быть защитником справедливости. Всё равно ты ничего не исправишь своими добрыми намерениями и порывами кому-то помочь. Мало того, что тебя никто не отблагодарит за это, ты за это ещё и получишь по шапке. Так зачем тратить свою энергию и мучить себя? Христианская безвозмездная доброта? Антон никогда не отождествлял свои желания кому-то помочь с верой. Точнее, никогда об этом не задумывался, хотя и был крещёным.