(L’inganno felice)
Комическая опера в одном акте
(farsa per musica in un atto)
Либретто Джузеппе Марии Фоппы
(1812)
Действующие лица
Бертрандо, герцог – тенор
Изабелла, его жена – сопрано
Ормондо, приближенный герцога – бас
Баттоне, наперсник Ормондо – бас (баритон)
Таработто, начальник шахтеров – бас
Шахтеры железных копей, солдаты – мимы
Действие происходит в Италии.
Импресарио театра «Сан-Моизе» запомнил молодого композитора, чей «Брачный вексель» был благосклонно встречен публикой, и вскоре снова пригласил Россини в Венецию. Условия остались прежними: написать оперу с небольшим количеством исполнителей, без хора, с маленьким оркестром. В качестве либретто была предложена переделка текста, написанного еще в 1798 году Джузеппе Паломбой для Паизиэлло. Сказать, что этот драматургический материал превосходен, значит погрешить против истины, однако, по крайней мере, его нельзя упрекнуть в безвкусице, с которой Россини пришлось столкнуться в либретто «Странного случая». Так или иначе, многократно использованная легенда о Женевьеве Брабантской, дошедшая до нас в редакции итальянского агиографа Якопо де Ворагине в его сборнике «Златая легенда» (около 1260), на сей раз неожиданно представлена в опере с определением «farsa», то есть комической. Заметим, что не пройдет много времени, и Джузеппе Мария Фоппа с Россини сотворят на ту же тему oпeру-сериа – «Сигизмондо». Впрочем, и в «Счастливом обмане» есть драматические моменты, что придает ему черты семисериа, то есть «полусерьезной» оперы.
Россини работал очень быстро и закончил партитуру за две недели. Драматическую линию сюжета он выразил в музыке, предназначенной «серьезным» героям (временами она достаточной печальна), а комическую предоставил двум персонажам – Таработто и Баттоне (обе партии басовые). В итоге получилась очень симпатичная вещица, и публика ее оценила по достоинству. Хорошо прошла уже премьера, состоявшаяся 26 октября, а дальше успех рос с каждым спектаклем, достигнув апогея на последнем, когда на сцену сыпались портреты примадонны вместе с любовными письмами ей же, а из лож выпустили в зал живых канареек, голубей и цесарок. «Цесарки? – удивился Россини. – Лучше бы они принесли мне их в гостиницу в зажаренном виде!»
А что же происходит в самой опере? В ней мы видим финал почти трагической истории, разобраться в которой трудно, не зная весь предыдущий ход событий. И вот какова эта предыстория.