Зал во дворце Аччано. Печальную Джизельду развлекают танцовщицы, а хор женщин удивлется, почему грустит прекрасная чужестранка, завоевавшая сердце Оронте, но и одновременно слегка злорадствует, обещая, что она увидит гибель своих соотечественников. Оставшись одна, Джизельда обращается к покойной матери, она переживает из-за греховности своей любви.
Вбегают служанки и София, которых преследуют ломбардцы, ведомые Арвино и отшельником. Но Джизельда не рада им, София успевает сказать ей, что ее муж и Оронте погибли, и ошеломленная этой вестью девушка, как выразились бы теперь, срывается с катушек. В удивительной по содержанию арии она выкрикивает странные для конца XI века истины, а именно, что с ее глаз спала пелена, и она поняла, что крестоносцы явились в пустыню не ради бога, а ради золота, что бог не хочет войны, крови и резни, ибо он сошел на землю, дабы принести на нее мир, еще хлеще, она угрожает растерянным освободителям, что грядет отмщение, побежденные поднимутся, и орды варваров станут тиранами Европы (сегодня это зловещее пророчество звучит особенно жутковато). Девушке прощают ее слова только потому, что принимают за безумную.
Акт третий
Обращение в новую веру
Крестоносцы в виду Иерусалима, хор выражает радость по поводу близости святых мест. Затем мы опять видим Джизельду, не в силах усидеть в шатре, она бродит за пределами лагеря, тоскуя о погибшем возлюбленном. И вдруг перед ней возникает Оронте. Он уцелел, хотя враг поверг его на землю, однако потерял все – родину, друзей, родителей, трон… Его вела через пустыню только мечта еще раз увидеть Джизельду. И девушка решается на поистине героический шаг: она бежит с возлюбленным, она уже не думает о греховности своих поступков, о родине, соотечественниках, отце, любовь превыше всего.
Арвино вне себя. Дочь предала его, уж лучше бы она не рождалась на свет. И однако он надеется, что отшельник, пустившийся вдогонку, настигнет беглецов и образумит Джизельду. Его настроение отнюдь не улучшается при сообщении, что в стане ломбардцев видели Пагано. Какое новое предательство он готовит? Арвино клянется покарать его собственной рукой.
Между тем, тот, на кого направлен карающий меч, нагоняет-таки беглецов, которые в состоянии более чем плачевном, Оронте тяжело ранен и не может больше идти, Джизельда в отчаяньи обращается с упреками к богу, отнявшему у нее мать, а теперь еще и посягающего на возлюбленного. Отшельник прерывает ее богохульную речь, напоминая, что ее любовь греховна, и предлагает Оронте обрести спасение души, уверовав в истинного бога. Тот выражает согласие, отшельник крестит его водой из Иордана, и несчастный умирает.