Голова становится свинцовой, кожа на лице вспыхивает огнем.
Еле-еле поднимаюсь и сжимаю кулаки.
– Вы не понимаете! Я не могу… – хриплю я.
Тетя обнимает так, что становится нечем дышать. От нее несет застарелым потом и еще чем-то вроде спичек. Серой?! Она что курит?! Пока была у нее, не не видела, чтобы тетя курила, хотя она вполне могла делать это на улице, и никому ничего не сообщать. Тетя вся влажная и липкая. «Это все из-за лишнего веса, – понимаю я. – Все толстые люди сильно потеют».
– Ну-ну, дорогая. Я… – говорит тетя, смахивает слезу. – Мне тоже жаль брата… жаль твоего папу, но тут уж ничего не попишешь. Что случилось, то случилось…
Тетя тянет меня в сторону, видимо, чтобы освободить место двум работникам кладбища. Те быстро-быстро – и куда только спешат?! – закрывают крышку гроба. Начинают заколачивать. Еще двое рабочих несут лопаты.
Понимаю, что сейчас произойдет, – я лишусь папы навсегда!
Пихаю тетю в бок, та охает, а сама тем временем бегу к гробу – рабочие отшатываются в сторону, как от прокаженной. Один даже падает на пятую точку и рассыпает гвозди.
– Па-ап! – кричу я.
Журчание становится громче.
Земля вздрагивает, как от землетрясения.
Когда ступаю на край могилы, то земля подо мной проваливается. Телефон выпадает из рук.
Почва проседает – и я ногами вперед съезжаю в могилу…
***
Пытаюсь опереться хоть на что-нибудь, но кисти проваливаются в глину. Мокрую глину.
Слишком мокрую.
А еще – вонючую, будто содержимое общественного туалета.
Барахтаю руками, разбрызгивая грязь, переворачиваюсь и вижу над собой узкую полоску света.
Спина становится мокрой – вода прибывает!
– Помогите! Я тут! – кричу я.
Земля под одной из досок проседает – и гроб начинает крениться вниз. Полоска света становится меньше.
– Боже, Диана! – наверху слышно голос тети. – Да что стоите-то столбом?! – это она, видимо, работникам кладбища, но успеют ли они?!
Могила быстро заполняется водой вперемешку с грязью.
Хочу встать, но поскальзываюсь и падаю. Фыркаю, так как вода быстро доходит до подбородка.
Еще чуть-чуть – и просто захлебнусь!
Боже, я могу утонуть в могиле собственного отца! Это так кошмарно и нереально, что я готова позволить реальности поглотить себя. Сдаться, лишь бы найти покой.
Но папа хотел бы, что я выжила!
Мысль придает силы.
– По… кхр-р! – хриплю я.