Мой сегодняшний день вновь начался с того, что мои сокамерники в очередной раз решили попытаться «отыметь» меня. Схватив за все четыре лапы, жлобы скинули меня, в тот момент ещё спящего, прямо на пол. Но у них ничего не вышло и в этот раз. Их детородные органы сдулись, так и не заняв боевой позиции. Осознав своё очередное поражение, бультерьер и алабай принялись ожесточённо наносить мне удары по всем органам, не защищённым костями скелета. Я попытался перевернуться на живот и накрыть лапами голову, но не смог пошевелить ни одной конечностью. В глазах сильно потемнело. Но, несмотря на это, даже с закрытыми глазами я видел хорошо знакомую мне картину – как остальные сокамерники, словно гиены, скакали вокруг, выкрикивая поддерживающие возгласы и хлопая в лапы.
К счастью, этот нещадный ритуал прекратился с подачей завтрака. Все стадом хлынули к окошку, откуда появлялись тарелки с овсянкой. Все, кроме меня. Я всё ещё не мог оправиться от полученных ударов. Моё тело ныло и гудело. Я попытался встать, но тут же упал. Вокруг уже раздавались бряцание ложек и звон тарелок. С дьявольскими усилиями, под издевательский смешок моих соседей я всё-таки поднялся. Однако, подойдя к двери, обнаружил лежавшую кверху дном миску и лепёшкой распластавшуюся порцию персональной пайки. Снова пришлось есть с пола… Ну ладно, не привыкать.
Устроившись у двери, я принялся принимать пищу. Внезапно раздался скрип. Дверь отворилась, и в камеру заглянула самодовольная харя сенбернара. Все притихли.
– Хейл, на выход!
Я поначалу не понял, что это сказали именно мне, и продолжал есть, поскольку был уверен, что следующий приём пищи случится ещё нескоро.
– Командир, погоди! Наш чушок любит раком постоять…, – послышался насмешливый голос одного из «шестёрок».
– На выход! – грузно повторил сенбернар, выпучив свои громадные глаза.
Я медленно поднялся с холодного кафельного пола, протянул вперед обе передние лапы, дождавшись, когда на них щёлкнут налапники, и в сопровождении сенбернара покинул камеру.
Тузик сидел в кресле и наблюдал, как невидимая сила разрушает его город в районе S-образной гостиницы. Здания буквально тряслись от искр, которые то и дело бешено метались по улицам, задевая дорожные знаки и рикошетя от рекламных биллбордов. Дома трескались и, словно песочные фигуры, частично рассыпались на мелкие кусочки. Красочные витрины магазинов лопались, оставляя после себя зияющие дыры. Зеваки и просто прохожие в панике бежали по улицам города, пытаясь спастись. Тузик увидел на крыше гостиницы Аниту, Вегетту и ещё одиннадцать собачек, которые отчаянно сражались с тринадцатью вульфхаундами.