– Смотри как красиво, – сказала я, толкая в бок сонную Дашу.
Даша приподняла голову и лениво взглянула одним глазом. А затем опустилась обратно на раскаленные солнцем деревянные мостки: Классно.
Весь вечер мы просидели на берегу. Жгли спички и облизывали их.
– Соленая, – сказал Жора, попробовав спичку.
Рвали цветы кувшинок и вплетали их в волосы. Играли в карты. Мальчишки то и дело бегали курить в кусты, а мы с Дашей отпускали шуточки в их адрес, пока они не слышат.
Лето казалось таким необъятным, столько в нем улыбок и смеха.
В этот день мы разошлись рано. Гога, Даня и Даша пошли в одну сторону, а мы с Тарасом в другую.
– Как Пуся? Давно я не заходил к вам.
– Да ничего растет, уже сама кушает. Вчера мышь притащила с полей.
Я видела, что он хотел завязать разговор, но не мог ничего придумать, я решила ему помочь. О чем говорить я тоже не знала.
– Завтра выйдешь? – спросила я, как будто он когда-то отказывался.
Тарас кивнул. Оставшуюся дорогу мы шли молча, но вместе.
Я долго сидела на крыльце с чашкой чая. Небо было практически черным в мелкие светящиеся точки. В какой-то момент стало прохладно и, закутавшись в огромный вязаный плед, я продолжила читать книгу под ночным небом.
Тусклая уличная лампа, в которую то и дело со стуком врезались белоснежные мотыльки, освещала меня и книгу со спины. Где-то в траве громко пели сверчки, а тонкая тюлевая штора в проеме входной двери мягко покачивалась на ветру.
В этот день мне совсем не хотелось спать. Мои чувства разрывали меня. Я любила каждую частичку этого мира, даже те, которые до этого ненавидела. Даже ненавистные падающие в глаза кучерявые волоски, казались прекрасными.
Со мной это было впервые, и я не хотела, чтобы это кончалось.
Это был первый раз, когда я не спала всю ночь. Мама проснулась рано и, увидев меня читающую на крыльце, решила, что я только встала.
– Чай хочешь? – спросила она.
Я согласно кивнула.
– А чего не поставила тогда?
Я пожала плечами и еще больше укуталась в плед.
На улице под яблонями стоял стол. Мама вынесла чашки, от которых еще шел пар и вазочку клубничного варенья. На ее веснушчатом запястье весел холщовый мешочек с моими любимыми ванильными сухарями, которые соприкасаясь друг с другом издавали вкусный звук.
– Ну чего сидишь то, пошли.
Я села рядом и аккуратно взяла в руки горячую чашку, приложив к ней ладонь, я ощущала тепло, это было спасением для моих замерших рук. Она спрашивала меня о том, почему я такая задумчивая последнее время и что меня так сильно волнует. Пришлось рассказать.