Батраки вроде меня – вольнонаёмные, то есть, – выбирать могут разве что территориальных управляющих и всяких социальных работников. Мы, получается, порушенные в избирательных правах, равно как и беженцы из других стран. Досадная мелочь, по сравнению с уголовным преследованием за бродяжничество – пустяки. А лет пятнадцать назад нетрудоустроенных могли и привлечь к исправительным работам, благо, тогда я имел должность в мастерской.
Мысли о политике прервал писк приборной панели: осталось полминуты до рекреации. Я вырулил из поредевшего уже за городом транспортного потока и начал набирать высоту над холмами садоводческого хозяйства.
Рекреацию, то есть «продувку», я не люблю. Кроме того, парашютов у таких аппаратов не предусмотрено, амортизационные подушки слабые, и в случае отказа двигателя я рисковал разбиться о землю.
Двигатель погас. Секунду я двигался вперёд, потом начал падать. Аппарат перевернуло и закрутило, как щепку в водовороте. Я сполз с сиденья, ударившись об верхний обруч головой – ремень сдержал меня, и я чудом не вывалился наружу. Рекреация продолжалась считанные секунды. Когда двигатель снова включился, и аппарат завис в метрах тридцати над землёй, я оказался зависшим вверх головой с желудком, готовым вывернуться наизнанку.
Да, давно я не летал на сферобайках. Забыл – перед рекреацией в таких маленьких машинах нужно самому перевёртываться на спину, центром тяжести вниз, чтобы аппарат не начало вращать. Сам виноват.
Кое-как дотянулся до панели, повернул аппарат в нужной плоскости, растёр ушибленное место и осмотрелся. Меня развернуло лицом в обратную сторону, в сторону Шимака. Отсюда город напоминал большой пчелиный улий на пасеке, к которому со всех сторон торопились сверкающие точки трудолюбивых пчёл. Одна из точек выделилась из потока над рекой и двинулась в мою сторону.
Это был средний сферолёт – примерно такой же, в котором меня подвозили пограничники, пятиместный, только более крепкий. Аппарат приблизился и завис около меня. В нем сидели те два бритых парня с вокзала. Сидящий в кресле пилота коренастый конзанец жестом показал мне спускаться вниз и два раза качнул корпусом, мол, садись.
Хотят поговорить. А стоит ли?
Я начал снижение. Снижался медленно, поддразнивая их, потом в пяти метрах над землёй резко развернулся, выворачивая ладонь, и полетел на север.