То, что они не содержали прах умерших, я проверила сразу же, как обнаружила первый из сосудов. Он был совершенно пуст. А вот в следующем я обнаружила, судя по виду, обычную воду. Ну, вернее, это мне показалось, что там была вода. Проверять, так ли это, благоразумно не стала. Мало ли что! В третьей же из ваз было какое-то масло, а в следующей снова пустота.
Вот так, заглядывая поочерёдно в каждый из встречающихся на моём пути сосудов, я и добралась до НЕЕ... Двери то есть.
Дубовая, массивная, с кольцом вместо дверной ручки - она даже на вид казалась неприступной. Вряд ли у меня выйдет хотя бы приоткрыть этого монстра.
Посомневавшись еще немного, с опаской коснулась железного кольца и потянула то на себя. Результатов мои действия не принесли никаких. Совершенно. Дверь даже не шелохнулась. Из чего я сделала вывод, что единственный выход из данного помещения заперт.
Подёргав за кольцо ещё немного (так, чисто для проформы) я направилась туда, где "за стеклом" по-прежнему находились знакомые мне люди.
- Ну, что там? - крикнул Андрей, заметив моё приближение.
- Много интересного. Кандалы с цепями, куча оружия, развешанного по стенам, да вазы с разным содержимым. Черт его знает, зачем и кому все это надо!
- А дверь? Ты нашла дверь? - спросила уже Юля, глядя на меня горящими от любопытства глазами.
- Нашла. Вот только она не открывается. Заперта похоже.
- Ну, это тоже неплохо, - попыталась приободрить меня начальство. - По крайней мере ты осмотрела все помещение, убедилась, что находишься в нем совершенно одна, а значит...
Что шеф хотел сказать этим своим "значит", я догадалась, вот только услышать подтверждение своей догадке не успела. Раздался громкий хлопок, гулом прокатившийся по всему залу, а затем меня, уже начавшую разворачиваться на звук, буквально снесло чем-то тёмным и очень быстрым.
Я даже понять ничего не успела, как ощутила сильнейший удар спиной о стену, в которую меня с силой впечатало, а затем горло сдавили чьи-то холодные пальцы, лишая возможности дышать.
Захрипев, яростно задёргалась, стараясь освободиться, и краем уха слыша в стороне какие-то крики. Но мне сейчас было не до них. Я боролась за свою жизнь, которая, похоже, должна была вот-вот оборваться.
Вцепившись в руку, что сжимала моё горло, резко распахнула глаза и... захрипела снова, потому что кричать не могла. Над моим лицом нависла перекошенная от бешенства рожа с пылающими, точно угли, глазами, в которой практически не было ничего человеческого.