Узнав о таком мероприятии от родителей, юная и добрая, тринадцатилетняя Вера загорелась. Ее очень воодушевила затея помогать бедным и теперь она всю неделю ела лишь пол порции, пытаясь побольше оставить нуждающимся.
А когда неделя подошла к концу и еды накопилось достаточно Ева и Вера наварили большую кастрюлю борща, несколько десятков яиц которые удалось сэкономить и испекли хлеб. А Виктор пожертвовал даже пять литров домашнего крепленого кваса, рецепт которого довел до совершенства, за месяцы, проведенные здесь. У ворот дома поставили стол и выставили на него всю еду. Соседей оповестили заранее.
Был хороший день. Снег падал мелкий и редкий, и почти неощутимый. Легкий ветерок, совсем неприносящий дискомфорта, гонял туман с места на место, не давая ему скапливаться в тугую пелену. Пришло человек двенадцать, может пятнадцать, в основном соседи, которых пригласили, но было также пара не знакомых лиц. Еды хватило вдоволь и все были очень рады. Восхищались кулинарными способностями Евы, хвалили Виктора за его щедрость, и говорили какая красивая, добрая дочка у них растет, просто чудо. Предлагали также помощь по хозяйству в знак благодарности.
Услышав похвалу, Вера сияла от радости, она испытала новое доселе незнакомое чувство. Девочка накормила соседей, но вместе с тем накормила и внутреннего бога добра, а похвала окружающих разбудила его. (Возможно, вы сочтете, что девочка испытала гордыню? Но я попросил бы вас не спешить.)
– Соседи, надеюсь мы станем друзьями. Приходите через неделю. Теперь, когда в стране нет власти, мы сами в ответе за себя и близких. Давайте любить друг друга и защищать, – сказала Ева по завершению вечера. Но видимо от волнения, ее голос был высокий и медленный, и был очень похож на голос Беллы Ахмадулиной, чью поэзию она любила как никакую другую.
Соседи, обомлевшие от чужой, бескорыстной сердечности, захлопали. Кто-то даже прослезился. Многие стали добрее в тот вечер, а разойдясь по домам, предались давно забытому акту интимной близости.
На следующее утро Вера проснулась с улыбкой на лице, но с ощущением некой пустоты в районе чревного сплетения. Это внутренний Бог добра в душе девочки уже проголодался. И теперь она ела лишь треть порции, за что родители ворчали на нее. Но девочка нуждалась в том чувстве радости которое испытала в тот вечер. Сейчас для нее это было новым смыслом, наркотиком, если хотите, и ей требовалась все большая доза.