«Куда, черт возьми, ты собрался?» – кричал мужчина, торопясь за мной.
«Моей малышке нужно остыть, – ответила я, – она перегрелась. Мы провели здесь весь день». Я не останавливался. А он остановился.
«Ребёнок?» сказал он с печалью. Я чувствовал, как сжалось его сердце. Он чуть не оставил ребёнка на обочине дороги. Чувство вины наполнило его, затем в его сознании появилась сила. Он сказал. «Дай мне завести грузовик, пусть кондиционер снова заработает». Он быстро направился к водительской стороне. Пассажирская сторона была заперта. Мужчина забрался на водительское сиденье и без колебаний открыл замок. В кабине было значительно прохладнее.
Я положил Вонючку на сиденье, забрался внутрь и закрыл дверь. Мужчина закрыл свою дверь, завёл двигатель и отрегулировал воздух на полную. Он положил обе руки на руль, склонил голову и вздохнул.
«Мне жаль», – тихо сказал он. Сила Вонючки отступила и оставила меня с лёгкой головной болью. Я больше не чувствовал её, и воспоминание о встречном грузовике вызвало во мне дрожь. Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы подавить скрытый страх.
«Вы остановились», – сказала я с полуулыбкой, – «и мы вам очень благодарны». Я надеялся, что этого будет достаточно. Мне нужно было, чтобы он мне поверил. Я закрыл глаза и постарался забыть образ встречного грузовика. Эта чертова штука чуть не сбила меня. Я провел рукой по спине Стинки. Она была некомфортно теплой.
«Давай я съеду в сторону», – сказал он, включив передачу. Я кивнул, пока мы маневрировали, съезжая с дороги. Я мог бы сказать ему, что в этом нет необходимости. Он был первым автомобилем за почти четыре часа ожиданий.
«Я Джек», – сказал я, протягивая руку. Это не моё настоящее имя, но я чувствовал, что ему нужны были какие-то ориентиры.
«Чарли», – ответил он, пожимая мне руку.
«Это моя дочь, Мэри», – сказал я, продолжая врать. Он улыбнулся Вонючке.
«Что с вами случилось?» спросил он, глядя на перевернутую машину.
«Лучшее предположение», – сказал я уверенно, – «женщина в этой машине заснула за рулем». Я указал на перевернутую машину.
«Где… она?» Чарли растерялся. Как и я, я мог сказать, что ему не по себе от мысли о смерти.
«Я не думаю, что она была пристегнута ремнем безопасности, – ответил я, – она не выжила. Я даже не знаю её имени». Мне не нужно было притворяться, что я скорблю. Она любила меня и доверила мне Вонючку.