#КНО_лучшее. Сборник стихов - страница 2
Шрифт
Интервал
Но и полшага не сделал ты.
Рухнул мост в пропасть – а мост был каменный! —
Рухнул под тяжестью пустоты.
3`17
Японский садик
В тумане раскрашенных сумерек
Мигают в окно фонари.
Ты знаешь, я словно кубарем
С высокой лечу горы.
Ты знаешь, я словно заживо
Внутри себя всё сожгла.
Перегорели важные,
Подлинные слова,
Остались блестящие фантики
Обёрточной мишуры.
Ты видел, в японском садике
Красивейшие пруды —
А больше сказать мне нечего.
И ты, ангел мой, промолчи.
Разбились однажды вечером
Мои и твои мечты.
10`17
Саксофон
Распятия перекрёстков,
Моторов ревущих стон.
На крыше бетонной высотки
Играет слепой саксофон.
В конвульсиях бьётся ливень,
Бросая пригоршни страз.
Ты можешь быть гордым и сильным,
Пока не полюбишь джаз.
Под утро горячий кофе
Дороже ночного вина.
Твой заспанный острый профиль
Мелькнул и исчез у окна.
Из баров под утро жуками
Ползут по домам лихачи.
Их лучше не трогать руками
И вслед не бросать кирпичи —
Романтике ночи послушные,
Они отрицают сон.
Их главная в мире отдушина —
Чуть хриплый слепой саксофон.
12`17
Эти шпили
Этим шпилям всего три века,
Это – юная слишком твердь.
Город так же, как человека,
Можно страстно и бурно хотеть.
Эту сизую, гордую реку,
Норовящую вечно восстать,
Можно так же, как человека,
До безумия жадно желать.
Этим воздухом-оберегом,
Обнимающим мягко дома —
Ха! В отличие от человека,
Не насытиться никогда.
2`18
В моих венах Нева
В моих венах течёт Нева.
Натянулась моста тетива —
Створкой выстрелит в ночь —
Чуть позже.
В позвоночник, как лодок киль,
Вшит литой Петропавловский шпиль.
Я – Дворцовой родная дочь
Площади.
Закрепились – и навсегда! —
Родинками острова
На предплечьях.
Я коплю твоих чаек крик,
Каждый ветром пропитанный миг
В печени.
Даже сизый и горький смог
Ты, мой ангел, так и не смог
Вытравить из моих лёгких.
Как прилипшая к соснам смола —
Я с тобой, даже если дела
Совершенно,
Из рук вон плохи.
Уже трио веков подряд
Ты и Питер, и Ленинград,
Между Русью и Балтикой шнур.
Залпом пушки в полуденный зной
Я взрываюсь в тебя. Ты – мой.
Я люблю тебя,
Петербург.
3`18
Чебурек
Я говорила ему о вечном,
О том, что он самый родной человек.
Он мне сказал: «Будь другом, дай кетчуп», —
И продолжал уплетать чебурек.
Я говорила ему о важном,
О жизни и смерти, о правде и лжи.
Он мне сказал, развалившись вальяжно
У телевизора: «Не мельтеши».
Я говорила ему так много
О мире, который ужасно кругл.