– Весело провели люди свой последний день на Земле. Наверное, даже не заметили, как пропали.
Попробовав коктейли, Лика обиженно вздохнула; спиртное приказало долго жить…
– Скучно у вас сегодня, – и прихватив из бара бутылку абсента, покинула заведение.
Потом облокотившись на парапет, она долго таращилась на ровное и спокойное море; надо же, ни одного корабля на горизонте…
Горы, что всегда радовали взгляд, совсем не проглядывались из-за густого тумана. Будто и не было их…
На ум невольно приходил рассказ Стивена Кинга…
Поежившись и послав разыгравшуюся фантазию к черту, Лика плюхнулась на свободную скамейку. А впрочем, несвободных скамеек и не было.
– Я свободен, словно птица в небесах, я свободен, – прогорланила она, вспомнив любимую песню. – Я свободна, скамейки свободны, все в этом городе свободно!
И прогоняя очередной приступ страха, отхлебнула абсент прямо из бутылки.
– В детстве было так интересно, что же будет, если все люди на планете исчезнут, а я останусь одна. Вот вам, пожалуйста! Вовсе не так весело, как думалось…
Накрыв морскую гладь молочным покрывалом, спустившийся с гор туман постепенно поднимался к вымощенной набережной.
Сделав хороший глоток, Лика отсалютовала бутылкой скульптуре невесты.
– Горько! Присоединяйся, чего там одна торчишь? Не надоело?
Невеста неторопливо повернула голову в ее сторону…
«Абсент. Чертов абсент. Слышала ведь, что от него глюки бывают…», – скосив глаза на бутылку Лика отметила, что выпила почти половину, а переведя взгляд обратно, заорала от души. Скульптура, каким-то образом сошедшая с гранитного круглого подиума, стояла всего в нескольких шагах от скамейки.
Упавшая бутылка жалобно дзынькнула…
Продолжая верещать, Лика зажмурилась. Лоб стянуло ледяным обручем…
«Проще взглянуть своему страху в лицо, чем сидеть в кромешной тьме и выдумывать черт знает что», – несколько раз повторив про себя эту фразу, она решительно открыла глаза.
Наклонившись, невеста внимательно разглядывала ее пустыми бельмами глазниц.
– Господи, – вжавшись в скамейку, проблеяла Лика. – А ты не такая уж и красавица, – ляпнула и замерла, испугавшись своей дерзости.
Покачав головой, скульптура приложила к ее губам палец.
– Хочешь, чтобы я про тебя никому не рассказывала? Обещаю, что не расскажу. Да и некому…
А невеста вдруг принялась оглядывать себя; проводила ладонями по складкам белого платья, что никогда больше не заволнуются в такт легкой походке, по неподвижным прядям волос, что не растреплются от своенравного ветерка…