Петр Игоревич. Индусы балуются?
Гурышев. Наглому покупателю я подкинул. Он смерти побаивается, а когда тебя кипятком обливают, смерть тебя не пугает, мечтаешь ты о ней – у меня на картине кровавая сцена была, и он мне говорит, что вы не правы, изображать смерть ни к чему, с трясучими маргиналами я обычно не разговариваю, но он замечательным художником меня назвал. Развивать свой талант изображением того, что я хочу, старался мне отсоветовать.
Петр Игоревич. У тебя твои картины, а мне чем забыться? Я же ей замуж выйти предлагал!
Гурышев. Отвергла?
Петр Игоревич. Сказала, что подумает.
Гурышев. В ослеплении чувствами кого ни попадя замуж, а она тянет, ничего определенного не говорит… что ей от тебя было нужно, мне, отец, не понять. Петр Игоревич. С подругой, наверное, жить утомилась.
Гурышев. А ушла почему?
Петр Игоревич. Она с изумрудами ушла.
Гурышев. Потрясающе удачно с бедненьким воронежским старичком у дамы сложилось. Где ты их прятал, ты мне скажешь?
Петр Игоревич. Прости, сынок, но свой тайник я и твоей матери не раскрыл.
Гурышев. А у тебя и до изумрудов в нем что-то лежало?
Петр Игоревич. Что и сейчас лежит. Всякая дребедень, за которую и ломаного гроша не дадут.
Гурышев. Для тебя это дребедень, но старики часто истинную цену не знают.
Петр Игоревич. Она ее не взяла.
Гурышев. Твою оценку это, думаю, подтверждает. С изумрудов мы бы, конечно, поднялись…
Петр Игоревич. Наследство я вам готовил потрясающее!
Гурышев. Квартиру ей, а изумруды нам? В том направлении, что ей все, а нам ничего, уверен, что не переиграл бы?
Петр Игоревич. Изумруды никому кроме вас. Я и квартиру ей обещал, исходя, что вам куда больше достанется. Но изумруды от меня ускользнули…
Гурышев. И от нас.
Петр Игоревич. Я —то старость и на кефиру проведу, а вам обидно, так обидно…
Гурышев. Да. Увидев ее на улице, к ней не подойдешь и не скажешь… не потребуешь.
Петр Игоревич. Изумруды не наши.
Гурышев. А когда что хорошее нашим было…
Действие четвертое.
Елена Константиновна Лыбова у леденящего своим добродушием Лазаря Фальца; при их разговоре присутствует прямосидящая супруга скупщика Анна.
Фальц. Самых разных масштабов, Леночка, люди ко мне приходят. Но ты принесла то, что сюда и первые из первых не доставляли.
Лыбова. Сумму за такое богатство попрошу соответствующую. Процентов десять вы собьете, но дальше в своих уступках я не пойду.