«Ни почести, ни славы» - страница 13

Шрифт
Интервал


>Она, преграждая ему путь тихим голосом, причитает:

>– Я, вас прошу, все встречи с разрешения врача. Поймите меня, пострадавший после операции, ему необходим покой.

>Мужчина поймал её руку, свел ладони вместе и между ними вложил купюру, потом придвинув девушку к себе, тоже тихо, на самое ухо:

>– Я, быстро, всего на минуту.

>Уже не преграждающую и как-то быстро ставшую спокойной, отстранил девушку в сторону.

>Медсестра посмотрела на купюру, сунула её в карман, и ему, открывающему палату, шёпотом, сказала:

>– Только на минутку. Хотя сейчас обед, можно и на две.

>Развернувшись, поплелась к своему дежурному столику.

>Мужчина закрыл за собой дверь, и посмотрел на больного. Парень из сквера сливался с белизной белого цвета. Перемотанная голова в белых бинтах, постель, стены все было в стерильной чистоте. В такой же стерильности был так же и его взгляд, конечно не в смысле, медицинской терминологии, – очищенный, обеззараженный. Просто лишённый способности, воспроизводить мысль.

>Мужчина подошел к кровати, заглянул парню в глаза, сверля его взглядом, произнес:

>– Кто, же тебя так? Ты, же мастер, ты воин.

>Парень, уставившись в потолок, как будто замер за стеклом своих глаз. Одни черные точки глазных яблок поблескивали своим холодом.

>Мужчина, повторил:

>– Кто?

>Взгляд парня, всё так же в потолке, но губы, произносят:

>– Прохожий, на костылях.

>Мужчина скривился, переспросил:

>– Кто?

>– Одноногий, – сказал парень и закрыл глаза, потом уже в полголоса, – он Чань, он совершенен. Глаз Шивы.

>Но мужчина уже на выходе, он не слышит последних слов, испуганного и побежденного воина.

>Выйдя из больницы, мужчина набрал нужный номер и произнёс слова в трубку:

>– Перерой весь район, разыщи одноногого. Нет не кличка просто одноногого и непременно на костылях. Не знаю причём тут калека. Воин не может бредить, его сознание потухло на этом одноногом.


>Ночь. Фрол, закрыл за собой скрипнувшую подъездную дверь. Немного отойдя от дома, остановился, прислушиваясь. Старая ветхость молчала, лишь где-то там, в конце отслужившейся постройки шумел ветер, играя легким мусором по окнам и стенам.

>Выйдя из арки, прошёл тихую улочку, на заливающем светом городском проспекте остановил такси.

>Умостившись на заднем сиденье, проронил:

>– Бестужевский.

>Таксист развернулся, посмотрел на инвалида. Вид явно не внушал доверия.