>Фрол на дежурстве, сторожит ветхое строение от заселения и посягательств. Сегодня день заливающий солнцем окно, и двор изрытый и испачканный. Трофим всё в поисках, где, как бы невзначай, а где и просто по человечески, раздобыть еду, выпивку. Фрол накануне, правда, дал ему купюру, сославшись, что заработал, охраняя ночью одну дорогую машину. Но Трофим ведь все равно деньги не потратит. Для него пусть деньги будут в кармане, главное как это он любит выражаться, для бездомного это утреннее рандеву с улицей, с людьми, – чтобы не забывали.
>Солнце ласкало дворик, отбрасывая по сторонам тени. Фрол перед окном, изучает газеты за прошедшее время. Рыщет глазами все объявления о продажи квартир.
>Неожиданно перед окном появилась здоровенная детина. Она уставилась на Фрола, и с наглостью присущая таким рослым и сильным, спросила:
>– Сторожуешь?
>Через стекло голос был глухим и ещё более дерзким.
>Фрол кивнул головой.
>– Одноногого инвалида, где можно увидеть?
>Фрол пожал плечами.
>– Он, редкий гость.
>Здоровяк обшарил глазами комнату. Фрол уловил его взгляд на костылях, что мирно прислонились на краю стола.
>– Редкий говоришь, ну-ну. Ладно, мужик, сторожи дальше.
>Как, только парень удалился, Фрол встал и, зажав костыли под мышкой, проковылял к дальней стенке. Прислонившись к обшарканной поверхности, он уставился на дверь.
>Было слышно, как тихо скрипнула входная дверь, как шаркают ноги, ступая по развалившимся ступенькам. Взгляд Фрола уперся о филенчатую дверную перегородку и тупо елозил по поверхности. Стоило немного подтолкнуть сознание, и оно темными красками заглянуло за дверь, рисуя перед глазами две фигуры. Фигуры замерли перед дверью, прислушались, внезапная тишина их смутила. Они переглянулись.
>Фрол усмехнулся. Сфокусировав свой взгляд в центр комнаты, он замер в ожидании.
>Дверь не открыли, её вышибли. Не выдержав сильного удара, она старая, обточенная шашелем, просто развалилась на две части. Вместе с двумя вывалившимися дверными частями по инерции своего удара, влетел парень. Фрол поймал его взглядом и уже не отпускал. Парень даже не остановился, глядя на Фрола, он тут же споткнулся, упал на одно колено и, хватая руками воздух, открыв от изумления рот, рухнул ему под ногу. Детина, что вошел за парнем, остолбенел от увиденного. Одноногий инвалид, прислонив свои костыли к стене, как кобра в стойке, гипнотизировал свою жертву. Атлет дернулся в сторону выломанной двери, но взгляд одноногого пригвоздил его к косяку. Гипноз с его свойством проникать вглубь человеческого сознания парализовало его силу и волю. Здоровяк, прижавшись к дверному косяку, лишившись своего человеческого «Я», испугано взирал, на того, кто мог повелевать. Повелитель же, медленно вдоль пояса поднял руки, разжал ладони, приблизив их к лицу, потом резко, как будто толкая некую энергию, выбросил руки с открытыми ладонями в сторону атлета. Детина, почувствовав поток невидимой энергии, дернулся головой и, расширив ещё сильнее глаза, сполз всем телом на пол. Сидя он так и замер, живой, но утративший возможность мыслить.