>– Это не один вопрос, который хотел бы я узнать. Вопросов Коля много. Внутренняя моя сущность шепчет мне, что, не пора ли нам убраться с этой стези. Мы или не успеваем, или опаздываем. Наша потеря в крепких руках. Но это ещё полбеды. Основное несчастье, как не прискорбно это слышать, мы не знаем, с кем играем.
>– Разве это игра, кино какое-то со стрельбой и бегством. Не знаю, откуда они, но так со страху всех валить, могут, только командировочные.
>– Есть и другая категория.
>– И, что эта за сумасшедшая категория.
>– Плаща и кинжала. Ты такой категории Коля не проходил. Но это всё мои догадки. Кто бы они небыли они явно недовольны. Только вот не пойму, когда мы им дорогу перешли?
>Джип сделал крутой поворот и выскочил на главную улицу. Сергей Николаевич тут же засуетился.
>– Давай меня загород к Романовичу, а сами пробивайте таксиста. Потом загляните к Мальцеву, узнайте о расследование на привокзальной. Прошу вас ничего лишнего. Осторожность, ещё раз осторожность. Если повезёт узнать маршрут одноногого, сразу звоните мне.
>– Если запеленгуем его берлогу?
>– Берите под наблюдение.
>Машина набирала скорость, приятно подул ветерок, прогоняя духоту дорогого салона.
>Виктор и Фрол поменяли такси. На втором авто проехали две улицы, свернули к салону дорогих причесок. Тут отпустили таксиста. Не взглянув друг на друга, почти одновременно зашагали к салону.
>Они мыслили одинаково, они крутились в одинаковых жерновах, они жили в одном мире, где не было права на ошибку. За всё отвечал мозг, он был приемником и передатчиком. Натренированный и воспитанный он во время менял частоту настраивая их на жизнь под приказом. Система, которая годами заучивалась, делала их воинами одиночками, холодными и расчётливыми, без чувств и сожалений. Так они думали, так они жили. Пока одному из них незнакомое чувство, пробив брешь в сознательном нельзя, больно кольнуло сердце. День, всего лишь день и этого было достаточно, чтобы сердце взяло верх, чтобы сознание, увидев свой эгоизм, отступило. Теперь один знал, что прекрасное чувство, с первого взгляда, так приятно томит и манит, и тут же обезоруживает, но нисколько не пугает. Второй же пугливо вглядываясь в товарища, никак не мог понять почему, внушаемая аксиома сознательного превосходства, вдруг перешла в банальную теорему, требовавшая доказательств.