– Мамань, топи печь, дровами разжился…
– Где взял-то?
– Да собрал.
Не сообразит матушка Ульяна, радоваться или плакать. А на следующий день еле приполз домой Николушка в синяках весь, будто свекольным соком разрисованный. Мать закричала, а он пробурчал под нос:
– Нечего горланить! Дрова-то не задаром брал, за лупку…
Улыбнулась Ульяна, ничего не сказала. Только лицо вместо белого пепельным стало, да глаза уже более не смотрели прямо.
Но не всегда были горькие дни. Соседи пожалели и к Рождеству, когда есть уже было нечего, гусем поджаристым угостили. Вот был праздник у ребят! Они не могли дождаться обеда. И когда матушка усадила за стол, стали так усердно молиться Господу, что она невольно развеселилась:
– Ешьте сколько хотите.
– Ох, мамочка, спасибо!
Корочка, блестящая, заманчиво волнующая, переливалась нежно-коричневым очарованием. Она заполняла собой все, необыкновенно ароматная, волшебная. Да и мясо было на удивление вкусным. Казалось, смысл жизни в этот миг заключался в знакомстве с кусочком, который положили в миску Николаю. Он хрустел шкуркой, заглатывая сок ароматной пищи, шумно сопел, всем существом показывая свое счастье.
Иванушка рассмеялся:
– Мама, а паровозик-то далеко летит, парами пыхтит, если жару не прибавим, не поспеем.
Ульянушка задумалась. Кусок в рот не шел: не отнимать же у детей последнее, даровое? Сынишка подошел к ней с гусиной ножкой, погладил любовно по плечу и протянул:
– Ну, попробуй разок! Вкус-но!
– Спасибо, родной, не хочется…
Вот так и росли несчастные, а может, и счастливые дети. Все блаженненькие у Самого Господа на особом счету. Любит он их, жалеет, оберегает от злых людей и горьких обстоятельств. Так и жили, не поймешь – откуда сыты, не сообразишь – где одеты. Учиться в школе они не смогли, осилили только 3 класса. А больше – нет. Ну, заколоти их, а таблицу умножения понять и запомнить не могут. Иванушка даже плакал во сне:
– Не могу, не буду, не понимаю.
И матушка Ульяна отступилась от них:
– Видно так Богу угодно, – пригорюнилась она, махнув рукой.
Примечать стали, что хоть дети и переростки, а играют с малышами, смеются, говорят, словно и сами мальцы юные. Смекнули в чем дело: или Бог обделил, или отметил. Взглянет, бывало, Иванушка на кого-то и скажет что-то вроде про себя, а завтра или через месяц у человека-то все и сбудется…