От укусов, опрелости, пота тело покрылось ноющими волдырями, чтоб унять зуд, елозила по веткам березок, набросанных в шалаше.
Внезапно налетел ветер, понесло холодом. Застонал диким ревом лес, охая, свирепея, рыдая. Прошумел, отхлестал дождь.
Ира ожила, выползла в грязь на мокрую, насытившуюся влагой землю… Яркими, веселыми бликами играло солнце в блестящей листве. Трепетал парной воздух. Вот и лужа. Простая лужа после дождя. Она светилась всеми оттенками сочной лесной жизни, отражая солнце в небе, лето, зелень, хмурость временно набежавшей тучки. И вновь трепет, буйство. За сердце схватила пьянящая красота, словно сосредоточенная в этой живой, дышащей лужице! Она пила из нее с земли и было ненасытно, вкусно и радостно. Так она ликовала только в детстве, когда мама на каникулах пристраивала в санаторий. За день можно отшлепать много-много километров в своих бегунках-скороходиках под звонкую песнь лета, звенящую цветами, ягодами, орехами. А в конце пути, изморенные, припадали к ручью, загребая ладошками холодную, сладкую воду…
Ира застонала. В нежные струи воспоминаний просачивался яд отчаяния. И она запретила себе скачки в прошлое. Взгляд внезапно упал на полянку. У ее ног кружились две красивые белые бабочки. Они летали так смешно и непосредственно-радостно, будто дети, выпущенные на свободу из дома после долгого запрета. Одна оседала над другой, делая затейливые «па», не отставала и вторая. Потом резко взлетев, первая куда-то умчалась, а напарница осталась в травке. Что же этой с ней? И вдруг сразу целых три, танцуя, кружась, подлетели к товарке, и уже четыре вспорхнули ввысь.
На сердце у Ирочки потеплело: Господь в каждом помысле, действии с ней… И стало крепнуть, набирать силу желание жить… Однажды проснулась от упрямого жужжания, махнула веткой, чтоб отогнать комара, но это было нечто другое. «Самолет», – закрутилось в сознании. Вырвавшись из шалаша, стала истошно кричать, перемежая слезы, отчаяние, надежду. Взмолилась к Господу, чтоб ее нашли. Сорвала красный чехол с валявшегося кресла, привязала к ветке и принялась махать им, рассекая зеленый воздух.
Заметили. Уже в бессознании подняли на вертолет…
Дома ходили в трауре. Знали – Ира летела тем злополучным рейсом. Она заранее дала телеграмму – встречайте, вылетаем, целуем.