Дыхание её перехватило, она чувствовала и слышала каждый удар своего сердца. Ей казалось, что она может сойти с ума (если это уже не произошло) или вовсе умереть.
На вопрос её никто не ответил, но от того, тот некто, что прятался в полумраке, не становился менее реальным. Через отрытую дверь она разглядела силуэт и тень на свету, идущем из приоткрытой двери ванной. Некто невысокого роста смотрел на неё из коридора. Резко поднявшись и сев на диване, Даша вгляделась. Потом встала и подошла ближе. Никого. Померещилось, – думала она, – должно быть, мне это всего лишь померещилось.
Но потом она услышала звуки с кухни (дверь туда тоже была открыта). Кто-то находился там, лазил по ящикам и двигал стулья. Не желая более терпеть уже третий день терзавшее рассудок чувство неизвестности, Даша поднялась с дивана, глубоко вздохнула и медленным шагом, ступая босыми ногами по жёсткому паркету, направилась в кухню. В коридоре она щёлкнула выключателем, но свет не зажёгся. Она сделал это рефлекторно, но уже знала, что освещения в квартире нет. В розетках электричество было, так как работал холодильник и телевизор, а вот лампочки (за исключением той, что круглосуточно светила в ванной) будто все разом перегорели. Едва Даша переступила порог кухни, как источник звука переменился, он стал доноситься сквозь какую-то преграду, то ли из-за стены, то ли откуда-то издалека, а потом, спустя несколько секунд, вовсе растворился в глухой, непроницаемой тишине квартиры.
Источником света была только луна, да горевшие вдоль дороги фонарные столбы. Контуры интерьера были вполне различимы, так как глаза уже пару часов как привыкли к темноте. На кухне всё, казалось, лежало на своих местах, начиная тостером и кофеваркой справа от газовой плиты и заканчивая ножом с доской на круглом, покрытом узорчатой скатертью обеденном столе. Все до единого ящики были закрыты, стулья стояли так же, как и стояли до этого.
Взяв доску и нож, Даша отнесла их к раковине. Стряхнуло с доски крошки и убрала её в висевшую на стене подставку. Потом открыла кран, чтобы сполоснуть нож, но вместо шума льющейся воды, она услышала какое-то странное шипение, что через несколько секунд переросло в подобие чьих-то голосов, доносившихся из глубин канализации. Голоса эти походили то на детский смех, то на крики, то на удушливый хрип – жутко и омерзительно. Даша быстро закрутила кран и оставила нож в раковине.