Головокружение и тошнота, поприветствовавшие его в первые минуты пробуждения, улеглись. Дениэл смог, наконец, встать на босые пятки, опираясь на стену, и осмотреть себя. Белая футболка и белоснежные хлопковые штаны на резинке не вызывали сомнений, что он в больнице. Но пустой коридор без персонала вызывал легкое беспокойство.
Не успел он подумать, как вдалеке появилась темная фигура, будто из ниоткуда. Но он в своем паршивом состоянии мог проморгать момент, когда человек открыл одну из дверей.
Хорошо, что о нем вспомнили! Ноги сами понесли его по теплому полу навстречу человеку в темно-синем одеянии, которого издали сложно было разглядеть в излишне ярком свете коридора. Дениэл щурился, пытаясь понять, что за странные предметы надеты на нем. Капюшон или шляпа с тряпичными отворотами по бокам головы, широкие бесформенные синие брюки с ослепительными полосками на них, трубами стоявшие на белом полу, синяя куртка, такая же бесформенная, с такими же светящимися полосами на предплечьях. И хобот.
Вот дерьмо, да это же слон! Большой синий слон с серебристыми браслетами на руках и ногах, точно кандалами окольцевавшими ему щиколотки и плечи. Он смотрел на Дениэла большими грустными глазами в длинных ресницах и приближался, хотя тот уже перестал передвигать ногами в его сторону. Выругавшись, мужчина побежал в обратном направлении. Только прямоходящих слонов в его жизни и не хватало для полного веселья!
Он несся, не чувствуя под собой ног и страшась оглянуться, лишь бы странный зверь не догнал его. Коридор, который, казалось, имел дальнюю стену, на самом деле ее не имел. Визуальный эффект получался благодаря выключенному свету, который зажегся, едва Дениэл добежал до темной его части, осветив проем еще в полмили длинной. Чертовому коридору не было конца!
Резкий смех разрезал стерильное пространство, и Дениэл не сразу понял, что смеется он сам. «Истерика, наверное», – подумал он и повернулся к слону, готовый дать отпор.
Но тот стоял тихо и обездвижено сзади него футах в десяти, позволяя разглядеть себя во всех деталях. Толстая рябая кожа слона оказалась покрыта жестким редким ворсом, слегка отливающим лоском в ярком свете ламп. Огромные уши чуть вздрагивали, как обычно бывало, если на них садились насекомые, но тут не было даже намека на мошкару. Браслеты состояли из пластин драгоценного металла, они ослепительно горели в белизне пространства, контрастируя с матовой темной кожей.