Он снова погрузился в эти чувства, надеясь, что видение океана посетит его, но ничего не пришло. Вместо этого щелкнул замок еще одной двери.
Водоворот скрутил желудок в тугой узел, и его все-таки вытошнило желтой светящейся жижей, которая, шипя, испарилась. Покончив с очисткой без того пустого желудка, Дениэл нашел себя на знакомой лужайке с плохим газоном.
– До завтра! – Крикнул мальчик, ноги которого оказались у лица мужчины, и помахал стоящим в дверях родителям.
– Что за?.. Эй, я уже был здесь! – Крикнул Дениэл в покрытое густыми облаками серое небо, будто там был контролер его путешествий.
Ответа не последовало, конечно же.
– Мальчик растет! – Услышал он за закрытой дверью.
Голоса в доме стали отдаляться, как и шаги юнца по мостовой.
Путешественник сплюнул горькую слюну, которая с шипом поднялась в воздух тонкой желтой струйкой дыма, и пошагал за парнишкой. Тот шел, насвистывая какую-то песенку – из «Улицы Сезам», вспомнил Дениэл – и ничего дурного не предвидел.
Путь лежал почти через весь город до выезда на шоссе, где в трехстах футах по дублеру располагался дом Фишеров. Пасмурная погода ничуть не смущала ни одного из них: первый шел перманентно счастливым, а второй – статично хмурым.
Утренний Миррормонт был великолепен! Лужи на мокром асфальте отражали оранжевые, еще работавшие в ночном режиме светофоры, а легкий августовский ветерок мел редкую пока для позднего лета листву по влажным улицам. Сонный городок едва собирался начать новую неделю, лениво зевая в одеяле пасмурного неба.
Дениэл чуть не задохнулся от любви к этому месту. Он вдыхал родной запах начинающих открываться кондитерских и булочных, поедал глазами до боли знакомые домики цвета нежного безе, он наблюдал краски жизни своего детства, и тоска по прошлому разлилась в нем кислотной рекой. Глядя на собственные отдаляющиеся пятки, мужчина осел на колени возле места, где в следующей жизни будет мастерская Стивена Роджерса, и расплакался от распирающего чувства восторга. Он стал невыносимо сентиментальным в замкнутом пространстве с собственным прошлым.
Сбавив немного давление эмоций, Дениэл вдруг понял, что вокруг уже не тот Миррормонт. Он изменился. Скрип над головой привлек его внимание – табличка творческой мастерской гуляла на ветру в ржавых петлях. Он зашел внутрь сквозь дверь.